Филис Каст - Богиня весны
Руки Лины дрожали, а тугой узел гнева внутри начал слабеть.
- Твои подданные узнали тебя и зовут именно тебя, Каролина, - мягко произнес Гадес.
- Жаль только, что их владыка меня не узнал, - сказала Лина, не глядя на него.
- Здесь сейчас нет ни бога, ни владыки. - Голос Гадеса дрогнул, и темному богу пришлось сделать паузу, прежде чем он смог продолжить. Он взял Лину за подбородок и заставил поднять голову, чтобы заглянуть ей в глаза. - Сегодня я просто мужчина, который отчаянно ищет свою половинку. Пойми, ты отделена от меня по моей собственной глупости, и мне пришлось сначала простить себя, прежде чем я смог найти тебя и попросить…
Слезы дождем хлынули из глаз Лины.
- Не плачь, любимая.
- Ты отвернулся от меня! - прошептала она сквозь рыдания. - Когда ты увидел, какова я на самом деле, ты не захотел меня.
- Нет! - Темный бог обнял Лину и крепко прижал к себе. - Я никогда не отворачивался от тебя. Просто моими словами и поступками руководила гордыня.
- Да, потому что ты не хотел любить немолодую смертную! - пробормотала Лина, уткнувшись ему в грудь.
Гадес рассмеялся, но смех был похож на рыдание.
- Нет, это потому, что я испугался… мне показалось, что я отдал душу женщине, которой хотелось только позабавиться с неопытным в любви богом, а потом похвастать своим приключением.
Лина подняла голову и посмотрела на него.
- Но я сказала Деметре, что ты не встречаешься с другими богинями, потому что хотела убедить ее: ты не такой, как все.
- Я знаю, любимая. Прости старого одинокого бога за его гордыню. - Гадес наконец-то улыбнулся. - И прошу тебя, вернись домой.
В ответ Лина прижала его к себе.
- Каролина… - прошептал Гадес, касаясь губами ее губ. - Моя душа томится по тебе, моя вечная возлюбленная.
Но прежде чем он успел снова поцеловать ее, Орион сильно толкнул его сзади. А приземистая собака принялась внимательно обнюхивать его ноги. Гадес посмотрел на свои ботинки, сплошь залитые собачьей слюной.
- Орион, прекрати! - сказала Лина, отталкивая большую черную морду. - Ох, Эдит-Анна, ну что ты делаешь? Ты же все ботинки ему перепачкала!
Гадес откинул голову и захохотал. Он подхватил свою королеву, посадил ее на спину Ориона и тут же сам взлетел в седло с такой стремительностью, которая откровенно говорила: он вовсе не простой смертный.
- Гадес! Что ты делаешь?
- Хочу, чтобы эти звери не могли тебя достать.
Он обнял Каролину и прижал ее спиной к себе.
- Но Эдит-Анна…
- Не беспокойся. Орион пойдет медленно. Мы не потеряем твою собаку.
Надежно держа Каролину, Гадес тронул пятками жеребца. Орион обернулся и фыркнул, но тем не менее тронулся с места - медленно, чтобы бульдожиха успевала за ним. А потом темный бог перенес свое внимание на Каролину.
- У нас мало времени до того, как весна вернется в твой мир. Возможно, тебе захочется показать мне кое-что в твоем королевстве, которое ты называешь Талсой, - сказал Гадес, поглаживая мягкие каштановые локоны на затылке Лины. Ему стоило больших трудов сдержаться и не наброситься на нее прямо здесь и сейчас. Он думал о том, что ее новое тело весьма соблазнительно и женственно, Каролина была мягкой, душистой и весьма привлекательной.
Лина обернулась через плечо и улыбнулась Гадесу.
- Тебе известен план Персефоны?
- Да кто же его не знает? - насмешливо откликнулся Гадес.
- Я начинаю думать, что в нем есть смысл, - сказала Каролина.
- Я тоже. - Он наклонился, желая дотянуться до ее губ.
Лина оттолкнула его.
- Подожди, но ты ведь не можешь находиться здесь, во всяком случае долго. Тебя-то в Подземном мире заменить некому.
- Верно, некому. - Он улыбнулся своей королеве, чувствуя себя легким и молодым. - Но иной раз даже сама смерть должна отдыхать.
Когда их губы наконец встретились, солнце коснулось горизонта. Оно задержалось там на мгновение и бросило короткий луч, как будто подмигнуло влюбленным, - а потом исчезло с неба.
«Сегодня вся Талса оплакивает кончину местной знаменитости, Каролины Франчески Санторо. Мисс Санторо была ресторатором, филантропом и известным любителем животных. У мисс Санторо не было собственных детей, но по ней будут очень скучать многие, кто чувствовал себя ее семьей. Десятилетиями пекарни «Хлеб богини» были центром общественной жизни в Оклахоме. Кондитерские мисс Санторо славились своим особым блюдом, сливочным сыром «Амброзия». Рецепт этого деликатесного сыра представляет собой секрет, тщательно охраняемый уже более полувека. Но не пугайтесь, преданные друзья «Хлеба богини». Перед смертью мисс Санторо поделилась рецептом с одной из своих итальянских родственниц, внучатой племянницей Персефоной Либера Санторо, которая теперь и будет главным акционером корпорации «Хлеб богини». Новая мисс Санторо заявляет, что она намерена делить свое время между Оклахомой и Италией. И, в соответствии со своим именем, она будет проводить в Талсе каждую весну и лето. Почтим же память ее великой тетушки и будем тепло вспоминать ее!»
«Мир Талсы», 21 марта 2055 года.
Эпилог
Лина слегка задыхалась и чувствовала себя растерянной, что было воистину забавно. Она ведь, в конце-то концов, пребывала в собственном облике.
- Наверное, такое происходит со всеми только что умершими, - пробормотала она, разводя руки и удивленно оглядывая свое светящееся тело.
Она была более материальной, чем те умершие, которых она видела так много, и ее порадовало, что тело, в котором она сейчас находилась, выглядело намного моложе, чем в момент ее смерти. Лина вдруг поняла, что она материализовалась в сорокатрехлетнем возрасте. Лина рассмеялась.
- Это же тот самый возраст, когда я встретилась с ним! - произнесла она вслух.
Перед ней виднелся туннель, черный и бесконечный, но его темнота не пугала Лину. Она уверенно пошла вперед, ни разу не оглянувшись на последние отблески света Верхнего мира, мира смертных.
Неожиданно над ее плечом возник маленький шарик ослепительного света, и Лина удивленно улыбнулась.
- А ты что тут делаешь?
Шарик запрыгал на месте, как обрадованный щенок. Впрочем, Лина не ждала от него ответа, да и сам вопрос был лишним. Она прекрасно знала, кто послал к ней свет.
- Спасибо, Персефона! - крикнула Лина в затихший воздух.
Она быстро пошла к роще прекрасных призрачных деревьев, которую теперь называли рощей Персефоны. Как всегда, Лина с наслаждением любовалась сверкающими резными листьями. Миновав деревья, Лина замерла в изумлении. Перед ней, как всегда, лежала дорога из черного мрамора, ведущая к дворцу ее возлюбленного, все к тем же жемчужно-белым воротам… вот только ворота на этот раз были широко распахнуты, а за ними виднелись бесчисленные силуэты - слегка светящиеся, полупрозрачные. Перед гигантской толпой стоял сам Гадес; по одну сторону от него Лина увидела Ориона, а по другую - Эвридику и Яписа.
