Инсектерра. Выжить в любви - Регина Грез

Дармисам удалось отомстить за предательство даже не прикоснувшись к хитроумному летуну. Но сами они не надеялись дожить до нового рассвета. Приближаясь к колонии извечных противников, молодой воин Баркис перебирал в голове все возможные варианты собственной гибели.

Какую пытку придумал бы для врага бывший генерал Дармаллак? А что будет забавным для королевы Магрит: смертельный поединок… избиение камнями… безумие от жажды и голода… острозаточенный кол…

Агграх! До чего же обидно собственное бессилие!

Баркис был смел и силен, его босые ступни уверенно ступали по лесной подстилке, обходя охапку перьев, горстку костей чьей-то недавней трапезы или раздавленный плод аргунии, брошенный игривой обезьянкой. Баркис хотел бы умереть, выполнив прежде указание Харимы, а теперь его гибель будет бессмысленной. Это плохо.

Пройдя треть дороги, ослабевший Дакут упал под ноги Кадо, словно мешок с землей. Громко бранясь и оправдываясь перед сородичами, кормис приказал изготовить носилки и тащить "падаль" к зеленой стене на своих плечах.

– Магрит желает лично говорить с пронырами Харимы, иначе я бы давно проломил их гнилые черепа и бросил тела в чащу на потеху тварям. Правда, меч у рослого ничего, – хороший сплав, мы мало нашли подобных при разгроме Дармы. Может, тебе ненадолго сохранят жизнь, чтобы ты научил нас ковать такие же… Эй, смотри мне в глаза, дубина!

– Я воин, а не мастер по оружию, – мрачно выдавил из себя Баркис.

Мужчины обменялись ненавидящими взглядами, и Кадо, желавший лишь поскорее вернуться в Кормаксилон, коротко буркнул:

– Будешь тем, кем велит наша королева. Я все сказал!

Заметив, как бережно кормисы укладывают Дакута на переплетенные лианами тонкие стволы акаций Баркис не стал спорить и молча пошел вперед, подгоняемый острием собственного же копья в руках одного из врагов.

Сестры с утра намесили глины и принялись лепить тарелки, чтобы похвастаться новыми изделиями перед строгим учителем Наро, который обещал лично расписать самые удачные посудины традициоными узорами кормисов. Но уже пятый день Тика работала медленно, часто задумывалась и поглядывала в сторону одинокой хижины у зеленой стены – не покажется ли над крышей знакомый дымок.

Хижину построили недавно, Тика даже немного помогала обмазывать стену глиной. Там поселили одного из пленников – молодого высокого дармиса с горящими как угли глазами. Когда Тика первый раз глянула ему в лицо, чуть не обожглась и с тех пор ей чудится, будто в груди что-то болит, но это была удивительно приятная боль, не хотелось просить у наставника Уно средство для исцеления.

С того дня как двух захваченных врагов с позором провели через обширный двор Кормаксилона, пугливая Тика потеряла покой и сон. Ей всюду мерещился темнокожий мужчина со связанными за спиной руками. Хотелось подкрасться к хижине и еще раз на него посмотреть, может, чары пройдут.

Второго лазутчика мудрый Уно оставил в подземной лечебнице Кормы, ему требовался уход и покой. Королева сама разговаривала с пленником, а тот сначала отвечал резко, а потом попросил лист высушенной корфы и стал рисовать свой прежний дом. Магрит слушала его рассказы с любопытством, хотя Кадо ворчал, что никчемного дармиса лучше закопать живьем за пределами ограждения.

Сестра Ниами ухаживала за раненым врагом и ничуть его не боялась. Напротив, рассказывала о нем с сочуствием:

– Они такие же, как мы, только кожа темнее и руки длиннее. Дакут сначала сердито смотрел, а я все равно улыбалась. Сказала, что будет больно, когда сниму повязку, а он зарычал. Тогда я засмеялась, он вздохнул и сказал, что я похожа на птичку лири, которая шныряет по зарослям шиксы. Так мы стали говорить. Нет, дармисы во всем похожи на нас, только у них все старые сказки про войну, оттого они и вырастают злыми.

Тика стыдливо опустила глаза и нерешительно попросила подругу:

– А ты можешь спросить у раненого дармиса, как зовут того… другого, которого Кадо приковал к каменному столбу в хижине. Я ведь сама не смогу узнать.

И вот сегодня с утра Ниами сообщила, что темнокожего воина зовут Баркис и чужая королева сделала его предводителем отряда в Кормаксилон. Правда, Кадо считает, что дармисы прибыли с дурными намерениями, а Магрит хочет с ними подружиться и даже заключить мир с чужой королевой. Совет против, но пленникам пока сохранили жизнь.

Говорят, Баркис знает секрет прочных топоров и звенящих копий, и Кадо поклялся сделать его работником кузни в Кормаксилоне. Во время последнего сборища у реки кормисы выменяли много орудий труда у других племен Инсектерры. Среди удачных приобретений были красные мотыги и ножи из мягкого металла, который Магрит называет медью, но еще попадались рабочие инструменты серого оттенка, они были куда крепче и обещали дольше служить.

Магрит долго думала и вздыхала, а потом посоветовала Наро выкопать в земле яму, развести в ней большой огонь и свалить все металлические предметы в кучу. Но ведь тогда они растекутся однообразной обжигающей жижей… Как потом собрать из нее новые мечи и наконечники стрел? Тика никогда прежде не видела, как работает кузнец, оттого ее еще больше мучило любопытство.

А что, если незаметно подкрасться к хижине и одним глазочком глянуть на грозного чужака? Тика с волнением подняла перед собой высушенный на солнце глиняный сосуд для воды. Его нужно поставить в печь для обжарки. Но в кузне Баркиса тоже есть печь, можно попросить его закалить и ее сосуд.

Тика любовно украсила его волнистыми линиями, изображавшими реку. А на берегу острой палочкой нарисовала высокое дерево с крупными плодами в виде блестящих камешков, которые главный добытчик Наро выменял у людей племени Опринов. Говорят, такие камешки можно найти в разломах у Поющей горы. Недалеко от горного хребта когда-то находился легендарный Дармаллак – вместилище ужасов. Там родился мрачный чужак Баркис и почему-то Тике нестерпимо хочется его повидать.

Для поддержки она позвала с собой храбрую Ваири.

– Пойдем со мной к новой хижине у стены. Если по пути встретится твой Кадо – ты с ним заговоришь, и он не будет браниться.

Сестра довольно улыбнулась, поправляя на голове украшение из когтей жакамары – подарок дорогого мужчины, предводителя воинов Кормаксилона.

Но никто не обращал внимания на двух девушек, которые с глиняными сосудами в руках прошли мимо кучки строителей и добытчиков, обсуждавших ремонт холодной кладовой, мимо растянутых для просушки шкур танагров, мимо подруг, развлекающих воинов танцами.

Из кузницы доносились звуки размеренных ударов молота, значит, дармис все же взялся за работу, иначе Кадо обещал оставить его без Вводы и пищи.