Воронка второго шанса - Анна Михайлова
Единым вздохом ахнул зал. И неизвестно еще кто более эмоционален был: женщины или их вторые половины. Тут и любопытство, и изумление, и недоверие. Отчего тогда скрывалось, кто невеста? Что ж за тайны такие? Может лицом страшна али болезная какая?
— А чтобы окончательно вас убедить, что выбор наш волхв достойный сделал, знайте: мы с вами ей обязаны. Всего до единого. Каждый из вас недавний пожар в Миргороде помнит. И то, как пламя внезапно ушло, хотя полыхало люто. Так вот, это она, моя Лера, его остановила. Всех жителей нашего города спасла!
После секундной тишины загудела трапезная, словно улей рассерженный. Сказанное невероятно было, да только Яра никогда во вранье замечена не была. И сейчас брехать резона нет. Нешто тогда правда это? И сродственница ее — чародейка могучая? Не удивительно тогда, что даже такой завидный холостяк как Драгомир, от нее голову потерял. Али приворожила? Не-е-ет, наш волхв тоже не промах, вмиг ворожбу бы раскусил. Нешто и правда — любовь? И как он исхитрился-то? Яра небось глаз не спускала со сродственницы. Ай да Драгомир! Силен!
Гудела трапезная и не умолкала вовсе. Да только Яра, не обращая ни на кого внимания, самолично подошла к большим двустворчатым входным дверям. Замерли и насторожились гости. Воительница повернулась к столам.
— Все вы про обычаи волхвов слышали. Что иначе у них проходит все, не так как у обычных людей. А потому те двое, что сейчас сюда войдут — уже муж и жена. Потому праздник этот — более для нас с вами. Чтобы уважить дорогих гостей. Помните об этом.
Яра распахнула двери и отошла в сторону.
Первый слаженный шаг пары — и первый вздох гостей. После чего зал завороженно молчал, впитывая увиденное. Драгомир был в привычном черном одеянии, бархатный камзол цвета ночи густо расшит серебром. Но не к нему были прикованы все до единого взгляды. А к той, что шла рядом. Свадебное платье цвета робкой, едва наступающей зари. Когда солнце только-только целует горизонт. Цвет доселе здесь невиданный, что уж про фасон говорить. Много про это платье слухов ходило, что-де привезла его с собой из далеких земель невеста, потому отличное оно от местных напрочь. А что в нем — конкретно не знал никто. Кумушки в светлицах себе языки счесали, строя предположения и небылицы. Оказалось, что не хватило им фантазии буйной даже близко к правде подойти.
Потому как не привычные каменья были главным украшением, а — цветы. Сделанные из ткани разных оттенков — от белого до ярко-розового они пышной пеной лежали вокруг плеч. Так как такого понятия как декольте здесь не существовало, пришлось закрыть участки кожи до самого горла тремя слоями телесного шифона, который расшили мелким жемчугом и бисером, словно капли дождя вот-вот скатятся на пышные лепестки цветов. Само платье с помощью корсета подчеркивало немыслимую талию девушки, от которой расходилось пышным каскадом. Главным украшением были те же цветы по подолу, в серединку каждого мастерицы вшили крошечную жемчужинку или бусинку хрусталя. А со спины, прямо от талии, водопад цветов стекал, расширяясь буйством разноцветья. Верхняя юбка была из прозрачного розового шифона, под которым находился атлас аналогичного цвета. На руках, до самых локтей невиданные здесь паутинно-кружевные перчатки, острый конец которых надевался на средний палец. Взгляды зрителей мгновенно прикипели к правой руке, на безымянном пальце которой огненно-красным горело обручальное кольцо. Даже букет, который сжимала новобрачная был невиданным: Драгомир перед выездом вручил ей букет белых орхидей.
Голову укрывала воздушная полупрозрачная белоснежная фата, крепившаяся к затылку. А на голове у новобрачной была совершенно необычная конструкция, которую много позже назовут «тиара».
Яра дар речи потеряла, когда они вместе открыли бархатную коробку с подарком волхва. На черном бархате высокомерно поблескивали гранями бриллианты
— Это что? — восхищенно прошептала она, — твой муж ограбил чью-то сокровищницу?
— Оно точно мне? — растерялась Лера, не решаясь притронуться к подарку.
— Такую красоту страшно трогать, но нам все же нужно решиться и достать это сокровище. Ты должна примерить. И да, без вариантов — ты идешь на пир именно в этом. Все мои побрякушки меркнут и выглядят жалкой бижутерией.
— Я…
— Посмей только сказать, что для тебя это «слишком» или ты «не достойна»! Твой мужик заморочился, боги знает откуда и как, достал эту прелесть. А потому ты даже не будешь думать о том, чтобы отказаться. Если он решил, что ты этого достойна, то ты это не оспариваешь, поняла? Или я тебя отшлепаю для лучшего усвоения материала.
И сейчас Лера гордо несла подарок мужа на голове, стараясь не обращать внимания на тяжесть конструкции. Центральным украшением тиары был бриллиантовый первоцвет, от которого разбегались травинки и более мелкие цветы, воссозданные с филигранной точностью. Казалось, еще секунда — и качнутся в такт ветерку. Свет сотен свечей разбрызгивал огни бриллиантовых капель по всей трапезной, создавая ореол вокруг головы девушки. Длинные, бриллиантово-ажурные серьги в ушках невесты шаловливо покачивались в такт медленному шагу пары, отбрасывая легкое свечение на лицо. А яркий волнительный румянец на щеках мог поспорить с нежностью ее необыкновенного свадебного платья.
«Смотри!», «Смотри», «А платье?», «Венец-то какой!» слышалось со всех сторон. Женщины растеряно закрывали ладонями рты, чтоб уж совсем не выглядеть деревенскими простофилями. Невиданным было все, но красиво так, что всматривались до рези в глазах. Стараясь запомнить все до единого лоскутка. Ох, ни в жизнь такое не повторить! Это что ж за талия? Двумя пальцами переломить можно! А цветы? Будто выросли на этом платье!
Мужчины же, что стар, что млад, таращились более на необычное лицо юной красавицы, походя отмечая пунцовые полные губы и огромные глаза необычного янтарного оттенка. Одобрительно кивали, бросая короткие реплики друг другу. Только памятуя о крутом нраве волхва, отводили глаза, едва пара подходила ближе. Драгомир был надменен и холоден, словно нет ему никакого дела ни до кого из присутствующих. Медленно проходил глазами по гостям и все как один опускали головы.
Он с трудом сдерживал раздражение. Еще в доме у Яры, когда увидел, как его сокровище медленно спускается по лестнице в розовом облаке платья, понял, что покоя ему не будет весь вечер. Почему все должны пялиться на то, что принадлежит ему⁈ И ведь будут пялиться, не побоятся! Видимо что-то такое мелькнуло в его глазах, потому что девочка растерянно остановилась, закусив губу.
— Что-то не так? Тебе
