Луна убывает - Светлана Поделинская
– Я соболезную тебе, мне так жаль, – сказала Лаура с неподдельной грустью, переживая в этот момент за Шарлотту, а вовсе не за Ричарда. – Даже не могу подобрать правильных слов.
– И не надо! – Шарлотта устремила на нее странно застывший взгляд. – Вот он каков, развод по-вампирски: пока смерть не разлучит нас. У Сусанны с Оттавио вышло как в сказке: жили долго и счастливо, пока не умерли в один день. А я, лишившись Ричарда, ощущаю пустоту внутри, как будто мне вырвали сердце.
– Шарлотта, ты справишься! – уверила Лаура. – Ты сильная, смелая и со временем осознаешь преимущества своей свободы.
Шарлотта дотронулась до серебряной шпильки в гладко зачесанных волосах и сказала:
– Теперь я буду носить ее всегда, чтобы не забывать о том, что совершила. Моя боль отныне всегда со мной, хотя я больше не в силах плакать.
– Нам тоже несладко после всего, что вчера произошло, хоть это не идет ни в какое сравнение с твоим горем. – Лаура вздохнула. – Мы с Джекки в растерянности и не знаем, как вести себя дальше.
– Дугальд ждет тебя, и он очень нервный сегодня, – вполголоса сообщила Шарлотта. – Постарайся не злить его! Это чревато серьезными неприятностями для всех вас. – И она с явным намеком взглянула на Жаклин, которая лежала на кровати в полнейшей апатии.
– Я понимаю, что тяжелого разговора не избежать, – согласилась Лаура, – но отступать некуда.
* * *
Когда Лаура вошла в готический зал, ничто в нем не напоминало о разыгравшейся накануне трагедии. Паркет сиял, камин был вычищен, а оплывшие свечи убраны из канделябров. В приоткрытое окно призраком заглядывал мглистый день. Туман полнился сыростью от тающего снега, который оказался недолговечным. Мрачные дома, накренившиеся над узким проулком напротив, нахохлились, как замерзшие вороны на могильной плите.
Дугальд стоял посреди зала в современном черном костюме и походил на персонажа фильма жанра нуар. Его лицо побледнело до синевы, морщины на лбу прорезались глубже, а черты стали контрастнее за счет глубоких теней. Лаура про себя порадовалась, что, повинуясь интуиции, надела черное платье.
– Сегодня Хеллоуин, – без предисловий начал Дугальд, – осталась ровно неделя до того момента, как за тобой явится твой прадед и создатель. Что ты намерена делать?
– Я еще в раздумьях… – попробовала увильнуть Лаура, но Темнейший прервал ее.
– Так не пойдет! Я сейчас объясню тебе, в чем проблема. Во-первых, твоя племянница сожгла Оттавио. Во-вторых, я уничтожил Сусанну, чтобы спасти тебя. В-третьих, Шарлотта не убила бы своего мужа, если бы не твое влияние. Ты кругом виновата, Лорелия. Из-за тебя нас осталось всего трое из шестерых!
– Вы издеваетесь? – Лаура резко рассмеялась, обескураженная подобными обвинениями. – Будь моя воля, я бы давно ушла отсюда без оглядки!
– Ах, вот оно что, – в тоне Дугальда послышалась угроза. – Я так и знал, что ничего в тебе не изменилось.
– Разве я что-то вам обещала? – делано удивилась Лаура. – Я не сказала ни да, ни нет и считаю, что несколько недель – слишком малый срок, чтобы требовать от меня такого серьезного решения!
– Да, ты права, – смягчился Дугальд. – Но я хочу, чтобы ты знала, как мучительно убивать свое создание. Наоборот – гораздо легче. Посмотри на Шарлотту – она горюет и раскаивается, но физически чувствует себя превосходно. Уничтожить свое создание сложно, это наносит ощутимый урон. Сусанна ничего для меня не значила, но утрата причиняет физическую боль, как если бы отрезали часть меня.
Дугальд изучал лицо Лауры странным бегающим взглядом, как будто хотел собрать пазл. Он искал понимания, но Лаура была непреклонна.
– То есть вы сами разрушили ваш клан и теперь обвиняете меня? И смертную девушку, которую похитили? – уточнила она с сарказмом. – У вас были семейные проблемы и до нашего появления. И я хочу напомнить, что мы обе тут не по своей воле!
Лицо Дугальда при сером свете дня превратилось в каменную маску, голос снова стал твердым.
– Меня это не волнует, я принял решение. Время разговоров прошло, настало время действий. Взамен ушедших с нами останетесь Жаклин и ты – так будет справедливо. Обрати ее – вот мое условие. Это последняя черта, переступив которую, ты утратишь человечность. Ты вправе отказаться, но тогда она умрет. И лучше не мешкать, процесс уже запущен.
Лаура, слушая Темнейшего с возрастающим возмущением, обмерла на последних словах. Предчувствие непоправимого кольнуло в сердце.
– Где она? – спросила Лаура помертвевшим голосом.
– Там, откуда не возвращаются, – в подземелье.
Лаура рефлекторно дернулась в направлении потайного хода, но Дугальд остановил ее, схватив за плечо.
– Погоди. Ты хоть знаешь, как происходит обращение? Нужно выпить немного ее крови. Наша слюна вступает в реакцию с человеческой кровью, отчего кровотечение останавливается и регенерация убыстряется. Однако мы не несем исцеление. Это необратимый процесс, даже если ты выпьешь немного. Укушенный чахнет, сохнет и умирает в следующее полнолуние. У тебя не будет выбора, кроме как довершить ее обращение или позволить ей умереть через месяц.
Лаура сбросила его руку и ринулась к стене, облицованной деревом, в панике осматривая ее.
– Я раскрою тебе секрет, как отмыкать дверь, – раздался у нее за спиной голос Дугальда. Темнейший приблизился и указал на затейливую резьбу на панели. – Видишь грифона и луну? Если вдвинуть луну ему в клюв, дверь откроется.
Лаура без промедления проделала это, и деревянная панель со скрипом поползла в сторону. Не дожидаясь полного открытия, Лаура проскользнула в проход и опрометью кинулась вниз по потайной лестнице, рискуя упасть. Вслед ей летел зловещий смех Дугальда.
Катакомбы встретили Лауру привычной темнотой, затхлостью и промозглой сыростью. Вампирша остановилась и втянула в себя спертый воздух: к знакомым запахам подземелья примешивался новый сладковатый аромат, который показался ей упоительным. Она сразу поняла, что это пахнет кровью, да не простой, а родной, самой привлекательной для вампира. Запах манил, тянул за собой путеводной красной нитью, и Лаура последовала за ним, безошибочно выбирая правильные ответвления коридора.
Жаклин лежала на полу посреди зала-колодца, сверху через вентиляционную решетку падал рассеянный свет пасмурного дня. Она была без сознания и пугающе бледна, на сомкнутые веки легли синеватые тени. Лаура подбежала, присела на корточки и окинула распростертое тело внимательным взглядом. Под правой грудью племянницы торчал нож Сусанны – Лаура узнала его рукоять. Из-под него медленно вытекала кровь, отчего светлая блузка Жаклин стала красной. Задыхаясь от ужаса,
