Фантазм - Кейли Смит
Он шёл через сверкающие обсидиановые залы, как Адская Гончая, идущая по следу крови. Но под той яростью, что окутывала его, словно клубы дыма, скрывался страх, проникающий в самую глубину его существа. Он чувствовал её присутствие здесь, в этих зловещих стенах, где ей не место. Её сердце было слишком мягким для этого проклятого места.
Я иду за тобой, поклялся он. Я уже иду.
Ряд стражников выстроился перед тронным залом его отца, ожидая его приближения. Это, конечно, была лишь формальность. Даже армия не смогла бы остановить его силу. Это была попытка доказать, что он всё ещё тот же жестокий и беспощадный Принц Дьяволов, каким его вырастил отец. Что его невозможно приручить.
Глухой рык сорвался из его горла, когда волна тёмной магии уничтожила отряд стражников, разбросав кровавые ошмётки по сверкающему алмазному полу. Возможно, это и было правдой. Его нельзя приручить. И не удастся. Никому, кроме неё.
Он готов был стать всем добрым и светлым, что она так отчаянно хотела видеть в нём, если это означало, что она будет в безопасности. Но сейчас… сейчас он был готов разорвать этот мир на куски.
Двойные двери всё ещё сочились кровью, когда он с помощью магии распахнул их. За ними огромный чёрный тронный зал пылал жаром от аметистово-чернильных огней, покрывающих стены.
Король Дьяволов сидел на своём алмазном троне, корона из эбенового пламени покоилась на его голове. С его губ не сходила улыбка, когда он смотрел на Салема с возвышения. На коленях короля мурлыкал его любимый шпион — кот, который лениво зевнул, не обращая внимания на нарастающее напряжение, заполняющее зал, когда Салем приближался к своему отцу.
У подножия ступеней трона Салем заметил Синклера, пленённого двумя демонами-стражами. Всё внутри него кричало броситься на этого ублюдка и разорвать его на части. Именно из-за него всё это произошло, и Салем ненавидел себя за то, что когда-то считал этого Дьявола другом.
Судя по убийственному взгляду в алых глазах Синклера, чувства были взаимны.
Когда Салем подошёл к трону, обнажая зубы, он зарычал на Короля:
— Где она, чёрт возьми?
Его отец рассмеялся.
— Вот как ты приветствуешь своего отца после стольких лет?
Салем кипел от ярости.
— Не смей играть со мной. Если ты её не отпустишь, я сожгу Ноктурнию дотла. А потом и остальной Ад заодно.
Улыбка не сходила с лица Короля.
— К сожалению, я знаю, что ты действительно попробуешь это сделать. Но есть одна маленькая деталь, которую ты упускаешь, мой Принц.
Салем сузил глаза, наблюдая, как отец встаёт и спускается по ступеням. Тот остановился перед ним, наклонившись, чтобы прошептать самые холодящие душу слова, которые Салем когда-либо слышал от его губ:
— Я знаю твоё Истинное Имя.
Кровь застыла в жилах Салема.
Нет.
Этого не могло быть.
Он произносил своё Истинное Имя лишь для одного человека…
— Ах, вот в чём вся проблема, — сказал Король, отступая назад, с улыбкой на губах, но с холодной ненавистью в глазах. — Ты можешь сколько угодно играть в могущественного, Салемаэстр, но в тот момент, когда ты влюбился в эту глупую смертную, ты отдал всю свою силу.
Он произнёс слово «смертная», как будто это было проклятие.
— Но не сердись на неё слишком сильно, — продолжил Король. — В конце концов, смертные такие хрупкие создания. Разве не всегда я предупреждал тебя об этом? Было лишь вопросом времени, когда она поддастся пыткам. Хотя, признаюсь, я был слегка впечатлён: она продержалась почти три дня, прежде чем закричала твоё Истинное Имя, надеясь, что ты придёшь её спасти.
Боль пронзила Салема при мысли о том, что её пытали, что она с такой отчаянной надеждой звала его, а он не пришёл. Гнев заслонил весь его взгляд, и он бросился на своего отца, сжимая руками его горло.
— Зачем ты это делаешь? — зарычал он. — Она не заслужила этого.
— Она сделала тебя угрозой, — прошипел его отец, вырываясь из хватки. — Она превратила тебя в слабость для всего королевства. Я предупреждал тебя, что ты пожалеешь о том, что выбрал её вместо своей обязанности перед Ноктурнией.
— Тогда накажи меня, — потребовал Салем. — Я тот, кто ослушался тебя. Не она. Накажи меня.
Едва на лице отца появилась зловещая улыбка, он пожалел о своих словах.
— Не волнуйся. Именно это я и собираюсь сделать. — Король щёлкнул пальцами. — Приведите её.
Дыхание вырвалось из груди Салема, когда он увидел, как в нескольких шагах от него из воздуха появляются два новых стражника, удерживающие между собой обмякшее тело. За все века он разрывал врагов на куски, вырывал их сердца, проливал их кровь, не моргнув и глазом. Но это… он едва не вырвал, когда увидел её состояние.
Он оттолкнул демонов, которые держали её, и опустился на колени, бережно обнимая её тело. Ему было всё равно, что отец сочтёт это проявлением слабости. Он должен был прикоснуться к ней, вылечить её.
Её тело покрывали бесчисленные синяки и порезы, так что не осталось ни одного участка кожи, нетронутого болью. Тёмные волосы были спутаны кровью. Глаза цвета кристально-голубого льда потускнели от боли. На нижней губе красовался глубокий порез, а зубы — чёрт возьми, её клыки были выбиты.
— Энжел, — прошептал он, кончиками пальцев осторожно касаясь её лица, стараясь не выдать дрожь в голосе. Он не хотел, чтобы она паниковала. — Я здесь, Энжел. Всё будет хорошо. Я всё исправлю.
Она сглотнула, её влажные глаза сузились, глядя на него.
— Салем… Ты правда здесь? — С её губ сорвался рыдающий всхлип. — Ты пришёл. Я знала, что ты придёшь. Я им сказала.
Обожание, всё ещё сиявшее в её взгляде, заставляло его ненавидеть себя. Он этого не заслуживал. Он подвёл её.
Салем прижался лицом к её шее, проводя рукой по затылку.
— Я говорил тебе, что всегда приду. Прости, что не успел раньше. Чёрт возьми, мне так жаль.
Она держалась за него изо всех сил, которые ещё остались, как будто всё ещё не могла поверить, что он настоящий. Опустошающее зрелище.
Слишком быстро её вырвали из его рук. Магия ударила его в грудь, отбросив назад. Он тут же поднялся на ноги, но отец уже стоял рядом с ней.
Её спина прижалась к груди Короля, а его рука обвила её торс, крепко сжимая её горло.
— Хватит, — прохрипел Салем. — Что тебе нужно от меня? Ты хочешь, чтобы я умолял? Хорошо, я буду умолять.
— Для этого уже слишком поздно, — сказал его отец.
— Я вернусь в
