Юлия Григорьева - Погоня за сказкой
После этого я опрометью выбежала из капитанской каюты и прижалась спиной к двери с другой стороны. О, Всевышний… Подняла руки и обнаружила, что они дрожат. Только никак не могла понять — почему. Что больше перепугало меня: моя необдуманная ярость, клинок у собственного горла, нападение на людей, не подозревающих о том, что их ждет, или этот странный взгляд капитана, его вдруг ставший хриплым голос и прикосновения. От последнего я ожесточенно отмахнулась, и мои мысли устремились к планам двух пиратских капитанов.
Отлепившись от двери, я сделала шаг в сторону и пискнула, когда об дверь капитанской каюты что-то ударилось изнутри и осыпалось со стеклянным звоном. К чему эта ярость? Я довела его? Но я же ничего такого не сказала! Но сделала. Я угрожала ему его же собственным оружием.
Теперь мое внимание сосредоточилось на этом тонком длинном клинке. У Дамиана был такой же нож. Как он называл его? Я напрягла память, но не смогла вспомнить. Единственное, что вспомнила, что это оружие офицеров королевского флота. Но откуда он у пирата? Снял с убитого им офицера? Или… Лоет был офицером? Но почему нет? У него отличные манеры, правда, когда он сам этого желает. В любом случае, воспитание налицо. Человек из простого сословия не может стать офицером. Значит, Вэй аристократ, либо представитель среднего класса, как мы с Дамианом. Эта мысль так захватила меня, что я снова вернулась к дверям каюты Лоета, постучалась, прогремел выстрел, прошив пулей дверь недалеко от меня, я вскрикнула и тяжело осела на пол, трясясь, как осиновый лист.
— Черт, Ада! — пророкотал за дверями голос капитана.
Послышались стремительные шаги, и дверь распахнулась. Вэйлр присел передо мной, жестко взял за подбородок и заглянул в глаза. Мои зубы выбивали барабанную дробь, и сказать хоть что-то внятное я не смогла.
— Какого дьявола ты тут делаешь? — сердито спросил пират, поднял меня на руки и занес в свою каюту, тут же усадив на стул. После налил того самого крепкого напитка, который мы пили в праздничную ночь после возвращения на корабль. — Пей, — строго велел он.
Я послушно сделала глоток. Горло обожгло огнем, и я закашлялась. Но ром сделал свое дело, тепло понеслось по венам. Зажмурившись, я сделала еще один глоток, и дрожь значительно уменьшилась.
— Я же просил оставить меня одного, — более мягко произнес капитан. — Зачем ты вернулась?
— Ты в меня выстрелил, — ответила я.
— Не в тебя, а в дверь. Если я… не в настроении и не хочу, чтобы меня беспокоили, всегда стреляю. И всегда в одно и то же место. Парни знают и встают так, чтобы их, если что, не задело. Ты маленькая, хвала Всевышнему, — Лоет вдруг замолчал и нахмурился. — К дьяволу, а ведь мог и задеть… Никогда, запомнила, никогда не вставай перед дверью, ее правая часть всегда должна быть свободна. Ада? — я кивнула и поежилась.
Слезы невольно побежали по моим щекам, и на лице пирата появилось беспомощное выражение.
— Опять? — нервно спросил он.
— Я испугалась, — всхлипнула я и разрыдалась уже отчаянно и громко.
Вэй, кажется, выругался и присел передо мной на корточки, вытирая мне слезы, затем заставил высморкаться. Это возмутило, и я отобрала у него платок. Пират поднялся во весь рост, затем снова присел и опять поднялся на ноги.
— К чертям, Ада, я не знаю, что делать с рыдающими женщинами! — воскликнул он. — Меня это всегда нервирует. Ну, скажи хоть, что мне сделать, чтобы ты успокоилась?!
— А не надо палить из пистолета по посетителям, — желчно отозвалась я, снова сморкаясь. — Сначала ножом своим в горло тыкал…
— Каким ножом? — Лоет изумленно посмотрел на меня. — А, ты про кортик.
— Точно, кортик! — воскликнула я сквозь слезы, и сквозь истерику пробилась идея. — Откуда он у тебя?
— Это мой кортик, — ответил капитан. — Ада, — он опять присел на корточки и взял меня за руку, — успокойся. Ну как мне заслужить конец твоей истерики?
Я всхлипнула и взглянула на него.
— Попроси прощение за то, что протащил меня через весь город пешком, когда вел к лекарю. Ты так и не извинился, — дрожащим голосом потребовала я.
— Да я тебя половину пути тащил на своем плече… — я опять уткнулась в платок. — Ладно. Извини меня за то, что я такая… мстительная скотина, — сварливо повторил он мое обвинение. — Все? Нет? Ада, ты все еще плачешь!
Я издала несколько громких всхлипов и снова посмотрела на Лоета.
— Расскажи, откуда у тебя кортик, — попросила я. — Он бывает только у королевских офицеров. Ты был офицером?
— Да, я был офицером. Лейтенантом, потом ушел со службы, — ответил пират.
— Почему? — я настолько увлеклась ожиданием более развернутого ответа, что забыла всхлипывать.
Вэй прищурил свой глаз, посмотрел на меня цепким взглядом, и губы его расплылись в кривоватой усмешке.
— Ах, ты бесенок под личиной ангела, — проговорил он, заметно расслабляясь. — Решила манипулировать мной. И ведь почти удалось!
С этими словами он встал, сдернул меня со стула, подхватил подмышки и вынес из своей каюты. За дверями торжественно поставил на ноги и укоризненно покачал головой.
— Но, Вэй! — воскликнула я, как только дверь снова закрылась за ним. — Что за тайны?! Ответь хоть раз! — я стучала в дверь кулаком и ногой, но в ответ мне неслась разудалая и жутко неприличная песня, явно заглушавшая мои крики и стук. — Вэй, я буду плакать!
— Вэй не хотеть говорить, — услышала я и резко обернулась. — Он растерян. Потом все сказать. Когда быть готов открыть душу.
Я покраснела, спрятала глаза от лекаря и его паучихи и умчалась в свою каюту, откуда так и не вышла до утра. За весь остаток дня ко мне заходили только Самель, Эрмин и Красавчик. Самель меня кормил и вздыхал, заметив красные глаза после истерики в каюте капитана. Эрмин заходил справиться, не нужно ли мне чего-нибудь. А Красавчик забеспокоился, что я не показываюсь на палубе. Забота этих людей была мне приятна.
Эмил задержался у меня дольше всех. Воспользовавшись тем, что Лоет покинул борт вскоре после того, как я убежала к себе, сказав, чтобы до ночи не искали, Красавчик возобновил наши занятия. Он объяснял мне как и куда можно нанести удар, и какой вред он способен причинить.
— Запомните, Ангелочек, вашей силы недостаточно, чтобы снести гада с ног ударом в зубы. Скорей ручку свою отобьете. Если уж так, то хоть дубиной. Бейте по яй… э-э, туда, что вы мне спасли, — Красавчик чуть покраснел, но быстро откинул стеснительность. — Глаза, кадык, по… достоинству. Вам вполне подойдет так же удар по голени. Или со всей силы наступить на ногу. И когда та мразь, против которой вам придется драться согнется, носом его об коленку, на! — он так резко выкрикнул, показывая, как именно стоит это сделать, что я испуганно ойкнула. — Напугал? — улыбнулся Эмил.
