Ласковый зверь - Милана Максимова
Проводив тетушку до ворот возвращаюсь по тропинке в сторону дома и уже почуяв неладно не спешу сделать следующий шаг, а услышав шорох листвы протягиваю руки вперед и ловлю какаду, который все никак не может угомонится. Его эти попытки полетов под конец лета, точно сделают из меня нервную и я буду дёргаться от каждого шума и шарахаться деревьев.
— Сиди смирно, — говорю, поглаживая белую птицу, которая возмущена и хочет выбраться, — Да, у тебя опять трюк со мной не вышел, но я кое-что придумала для тебя. Уверена, ты будешь доволен.
Опускаю какаду в траву, а сама забегаю в дом и снимаю с вешалки в коридоре шарф, который мне зачем-то положила нянюшка. Для пожилой женщины видимо понятие лето на юге слишком размытое и она не решилась доверить меня погоде. Шарф мне совсем не нужен, а вот какаду пригодится.
Возвращаюсь обратно, а птица в этот момент аккуратно клювом причесывает перья перебирая их. Неужели он понял, о чем я говорила и не удрал, потому что ждал сюрприз? Тихонько захихикав от этой мысли, я обратила на себя внимание и гордая птица, если бы могла обязательно расстроилась.
— Нет, я не принесла вкусняшек, не смотри так, еды у меня нет, но зато есть кое-что получше.
Подойдя к яблоне, я завязала конец шарфа у одной и протянув его, другой конец завязла на соседней, стоящей рядом. Мой импровизированный гамак я не стала вешать высоко, чтобы птица смогла спрыгнуть в любой момент, поэтому высоты на уровне моего колена мне показалось достаточно. Подняв в руки пернатый белый комок, я посадила его в центр маленького гамака и начала легонько раскачивать.
Сначала он немного занервничал и ничего не понял, но как только распробовал это новое и необычное движение вперед-назад радостно затрещал, подставляя лицо воздушным потокам и выпячивая грудь вперед. Так я могла качать его вечно, если бы у калитки мужской голос громко не прокричал:
— Почта! Доставка писем для Аделоилы Рокс!
Я уже собиралась сделать шаг, как маленький «господин», видимо подумав, что я тут в роли его обслуги и дальше должна его развлекать сильно схватил меня клювом за подол платья и не желая отпускать от себя.
— Отпусти пожалуйста, мне нужно забрать почту, вдруг там что-то важно, — но какаду было все равно, потому что он делал вид, что понимает человеческую речь только тогда, когда ему это было выгодно, но точно не сейчас, — Ну же, будь человеком! — я дернула по сильнее и вырвалась из плена.
— На-халка! — прокричал каркая мне в след неблагодарный пернатый, другого ожидать от него и не стоило. Нужно вообще разузнать у тетушки какие слова он знает, а еще научить новым. Я побежала к калитке и увидела полноватого мужчину средних лет с большой кожаной сумкой наперевес.
— Добрый день, — обратилась я к почтальону в надежде, что он не слышал, как меня бранила птица.
— Добрый, а вы собственно кто? Где хозяйка поместья? — спросил мужчина, строго рассматривая меня. Если он думает, что я воровка или мошенница, то мог бы уж придумать что-то поинтереснее, чем воровство писем.
— Меня зовут Лианела Винтер, я здесь работаю, помогаю Аделоиле. Сейчас ее нет дома, поэтому я приму письма за нее если позволите.
— На-халка! — снова прокричал из сада Бастон, вот же стыд! Нужно срочно, чтобы он выучил мое имя и звал именно так, а не нахалкой. Кажется, мои щеки тут же заалели, но мужчина к счастью не обратил внимание, а снял кепку с козырьком и вытер платочком пот со лба.
— Это хорошо, что она наконец-то взяла себя помощницу. Ведь она все время одна и одна. И лошадь лечит сама, и корове помогает отелится, чего только эта женщина не умеет. Я всегда диву давался, — а хотелось добавить, что мог бы не удивляться, а помогать, но это было не в характере мужчине, а вот охать и ахать вполне, — И сейчас вот, побежала к Рочерам табун осматривать, а что там смотреть-то не помогли ее отвары и таблетки тоже, подох табун кажись. А какой красоты были те лошади, словами не описать. Она так старалась, но все зря, винит вот теперь, наверное, себя.
— Глупости, всем помочь невозможно, — я вырвала из рук мужчины письма, не собираясь его больше слушать, — И винит должны себя только хозяева, которые недосмотрели за лошадьми, но никак не лекарь.
Стало обидно за нее в двойне. Вот почему она так сильно расстроилась, потому что дело всей ее жизни терпело провал. Даже сложно представить какого это пережить такую потерю. Наверное, поэтому она заговорила про льва, потому что боялась, что тоже самое случится и с моим печальным зверем. Подхватив подол платья я уже бежала в сторону конюшни с больными животными, как вдруг из стопки писем в руках в траву выпало одно.
Я подняла белый плотный конверт из дорогой бумаги с печатью в виде нашего фамильного герба и так обрадовалась, что это письмо от родителей! Я ведь потеряла счет времени и нужно давно было написать самой первой. Мама, наверное, очень сердится, что от меня нет даже весточки. Перевернув конверт, я не смогла его вскрыть, потому что письмо и правда было от мамы, только не мне, а тетушке Аде.
Странно… и почему мама не написала мне? Так сильно злится? Ладно, как только тетушка вернется, я передам письма и расспрошу ее о маме, а пока уберу их подальше в карман платья.
Быстро осмотрев всех находящихся здесь животных я спеша зашла ко льву широко перешагивая порог, чтобы снова на него не налететь. Лев продолжал лежать и никак не отреагировал на мое появление. Подойдя ближе, я присела рядом и потрогала большой, влажный кожаный нос.
— Кстати, я так еще не разу и не представилась. — сказала я так, словно вела светскую беседу, хотя здесь вокруг был не торжественно украшенный зал, а всего лишь бревенчатые степны с маленьким окошком наверху, — Меня зовут Лианела Винтер, матушка называет меня Лиана, тетушка Ада Лиа, а нянюшка маленькая лилия, в тайне ото всех. Ты конечно меня называть никак не можешь, но просто прими пожалуйста во внимание, что за тобой ухаживает благородная аристократка из древнего рода Винтер. Давай-ка и тебе дадим имя, а то даже у какаду оно есть, а у тебя нет. — я задумалась, постукивая указательным пальцем по губам,
— Как на счет Лео?
