Ласковый зверь - Милана Максимова
— Леон? — предложила я, но хвост снова повторил это движение описывающие явное неудовольствие.
— Леонель? — спросила я, смотря на хвост, который строго отрезал все мои предложения. — Ой, знаешь ли с фантазией у меня не очень хорошо, а ты я смотрю очень привередливый. Тогда буду называть тебя Ваше Величество, хотя если бы кто-то услышал меня из приближенных к Императору, то разразился бы целый скандал и, наверное, меня бы за такие вольности даже посадили бы за решетку. Потому что Его Величество один такой в своем роде неповторимый. — самой стало жутко от этих размышлений, — Нет, остановимся просто на Великий.
— Хорошо, раз с именами мы закончили, тогда приступим к чему-то более интересному.
Лев сохранил львиную невозмутимость если конечно такая бывает и остался лежать. В мои планы — это как раз отлично выписывалось. Я вышла на улицу, а вернулась обратно с двумя вёдрами полными водой, щеткой, той, что расчесывали лошадей и большим махровым полотенцем, больше похожим на покрывало.
Мочить сильно льва было нельзя, он не двигается и разводить под ним сырость не хотелось. Я опустила в воду край полотенца и начала протирать короткую шерсть. Чем больше и усерднее я терла, тем она становилась светлее. Серый сменился на белый, который потом мог своей чистейшей белизной поспорить с первым снегом. Лапы, хвост, спина теперь так отличались от серо-бежевой гривы, что следом я принялась за нее.
Сначала нужно было разобрать все колтуны, они завязались в узлы намертво. Приходилось каждый разбирать пальцами, а только потом прочесывать расческой. Спустя пару часов у меня ломило руки, тело и ноги, я все время провела в неудобной позе стараясь получше подлезть даже к самым труднодоступным местам.
Щедро смочив чистый край полотенца, я принялась вытирать длинные пряди гривы, которые тоже оказывается были белоснежными.
— Знаешь, у меня ведь тоже белые волосы, только вот почему-то меня всегда из-за них дразнили. Дети говорили, что я старая и седая. Мама конечно считала, что такие глупости не достойны внимания юной леди, а вот нянюшка, видя мои слезы намеревалась побить злых детей. Только папа говорил, что это не волосы, а драгоценность похожая на серебро в снегу. Звучит конечно красиво, только вот стоит ли верить ему, он ведь заинтересованное лицо.
— Надеюсь с тобой так никто не обращался. Уверена даже бы не посмели, потому что ты очень красивый. — от этих ярких и очень неприятных воспоминаний захотелось погладить льва, словно получить поддержку, но протянув к нему руку с ужасом заметила, что она черная! А потом я осмотрела свое платье и косу, грязь к которой перешла от льва и чуть ли не застонала от досады в голос.
— Пока кто-то стал красавчиком, у кого-то просто не осталось сил даже шевелится, не то, чтобы помыться. Видела бы меня матушка, точно бы вычеркнула из нашего родового древа. — я встала собрала все, что с собой принесла, взяла пустые ведра и уже выходя спросила.
— Ты доволен работой? — но, тот лежал и не реагировал, — НЕТ? Подай хоть знак?! — я смотрела на кончик хвоста и была слишком сильно уставшей чтобы злится, поэтому так надеялась, на крошечную отзывчивость.
— Понятно, все, как обычно, можешь оставить при себе свою благодарность, впрочем, как ты, наверное, и собирался сделать. Только знай, это еще далеко не конец!
Глава 7
Тот, кто так отчаянно искал смерти, кажется нашел ее в пучине огромного океан. Темные воды приняли печального странника, как давнего друга забирая тело и душу навсегда обещая взамен забвение. Потому что терять себя не страшно, страшно жить, дышать, существовать.
— Наконец-то… — скользнула предательская мысль, выдававшая силу и решительно за слабость. Слаб был тот, кто не хотел больше жить, слаб перед самим собой и своим Богом.
В какой-то самый ненужный неподходящий момент вмешалась судьба, она, как злая, старая псина преследовала нашего героя всю его жизнь, постоянно кусая за пятки и путая планы. Когда вода вокруг сменилась на что-то твердое все его тело ощутило невыносимую боль, но от нее тут же отвлеки незнакомые запахи, абсолютно новые, они кружили голову вызывая тошноту.
Он подумал, что попал в Ад и был рад, тому что чистилище стало его последним пристанищем, потому что не было ничего желаннее конца.
Черная пелена перед глаза не спешила отпускать, нашего герой. Он то проваливался в пустоту теряя сознание то возвращался к себе, но все это происходило в кромешной тьме. Так он блуждал между гранями реальности, не различая где явь, а где навь, все сплошная глухая пустота. И возможно он даже смирился с этим, если бы все время его из этого состояния, против его же воли не выдергивал тонкий голосок наглой девчонки. Она постоянно что-то говорила и только раздражала этим, но была единственным лучом света способным пробить мглу.
Сознание тянулось на этот голос, как к маяку, стоящему на островке посреди суровой морской бури, и даже покидая тело, сознание быстрее спешило вернутся, чтобы только вновь услышать голос-маяк.
* * *
Лето. Такое жаркое лето случилось в моей недолгой жизни впервые, и я все думаю, как мне его пережить. Жара знойной дымкой накрыла фруктовый сад и тот задыхался от марева. Солнце палит нещадно, от его яркого света небо становится голубым и при взгляде на него режет глаза. Хорошо, что в доме и у животных стоит прохлада.
С тетушкой утром мы напоили всех животных, а в обед принесли еще воды. Пока она занимается с бумагами, у меня появилось немного свободного времени. И в такую жару я решила провести его у льва, я не буду скучать и ему не дам. Поэтому решила взять с собой в конюшню книгу, почитаю печальному зверю. Рука сначала потянулась к любовным романам, они у тетушки были старые, но все же были. Хоть лев и животное, которое ничего не понимает, но все же как-то читать вслух про человеческие страсти было неловко. Ох, увидела бы меня матушка за таким чтение, точно бы наказала.
Поэтому выбор мой пал на энциклопедию лекарственных трав. Думаю, это вполне интересное чтение, а еще полезное. Забрав с собой большой талмуд, я направилась прямиком к моему пациенту. Звери в клетках в такой зной смирно лежали, толстые бревенчатые стены не нагревались, поэтому здесь было очень комфортно. Время обеденное, а у молодянка, прям, как у настоящих детей тихий час.
Я подошла ближе к пятнистому оленю и прислушалась к его мирному, умилительному сопению.
