Пациентка по межзвездной переписке - Мария Павловна Лунёва
— Твари, — процедила сквозь зубы мама. — Убила бы мерзавцев!
Услышать такое от нее было неожиданным. Но мы смолчали. И сама бы рожи располосовала, выдалась бы возможность. Но пока мы могли только жаться друг к другу и надеяться на чудо. Не иначе.
Страх за отца становился только сильнее.
Раздался громкий протяжный скрип. Хлопок. Звук отдаляющихся шагов. А после — тишина. Но чем дольше мы сидели в темноте, тем отчетливее различали отдалённые звуки. Будто работал некий механизм. Что-то гудело, урчало, щелкало. И даже шуршало.
В какой-то момент к общему шуму добавился ещё один. Скорее, это был гул. Странный, мелодичный. Он то нарастал, то стихал.
По металлическому полу клетки прошла дрожь. Несколько мгновений, и нас затрясло. Да так, что зубы застучали. Охнув, я неуклюже завалилась на пол. Камелия же подскочила на ноги и попыталась запрыгнуть выше на прутья. Ей удалось, она с детства увлекалась танцами, и физическая подготовка была что надо.
— Что там? — дернула её Петуния. — Что видишь?
— Не поверите, мы взлетаем! — старшая из двойняшек уставилась на нас большими глазами. — Это ангар или трюм. Явно огромного корабля. Здесь много военной техники и на всех машинах флаг Марса.
Услышав её, мама закрыла лицо руками. У меня же сердце разрывалось от боли за нее.
— Ничего, мам, — я протянула ладонь и погладила её по волосам. — Мы живы. Всё это большое недоразумение. Они скоро это поймут и вернут нас домой. Вот увидишь.
Камелия спустилась и поджала губы. У нее явно было иное мнение, но я взглядом приказала ей молчать. Накручивая себя, только хуже сделаем.
— Да, — мама закивала, — всё это недоразумение.
Её заметно трясло.
— Нет, я, конечно, хотела в путешествие, но не так, — проворчала Петуния. — Интересно нас на Марс везут?
— У-у-у, не кисним, — Камелия улыбнулась, но как-то фальшиво. — Увидим Олимп своими глазами.
— И каньоны. А ещё там русла пересохших рек, — я старалась поддержать беседу, лишь бы всем стало легче.
— Это Астра, — мама снова закрыла лицо в ладонях. — Моя девочка попала в беду. Чувствовало моё сердце...
— Мама, — я сжала её плечо, — не знают они, где Астра. Поэтому и за нами пришли. Нормально с ней всё. Во всяком случае лучше, чем у нас сейчас. Ты соберись, пожалуйста. Куда девочкам и тебя, и меня на себе тащить?
Да, я понимала, что манипулирую ею. Взываю к материнской любви. Принуждаю быть сильной. Но сейчас это было необходимо всем нам.
— Да, милая, — она ожидаемо вытерла слёзы с глаз. — Нельзя раскисать. Мы ничего не совершили. Всё это нелепая ошибка. Моя Астра и мухи не обидит.
— Да, она честная. И законопослушная, — я кивнула и, подобравшись к ней ближе, обняла.
Слёзы на её глазах высохли.
— Молодец, сестренка, — шепнула одними губами Камелия.
А дальше мы просто сидели и молчали. Становилось теплее, правда, не настолько, чтобы мы перестали дрожать. Поежившись, я прижалась к маме, рядом опустилась Камелия, а по другую сторону Петуния. И время снова неспешно побежало вперёд.
Корабль урчал, как сытый кот, усыпляя. Несколько раз я увязала в тревожном поверхностном сне, но сразу открывала глаза, стоило кому-нибудь пошевелиться. Поясница нестерпимо ныла. А ноги... Впервые за много лет я пожалела, что сохранила чувствительность. Хотя скоро у меня останутся лишь фантомные боли, и этот момент я буду вспоминать с сожалением.
Выдохнув, опустила голову. Куда ни посмотри — всё хуже некуда. Может, и права была соседка, говоря, что лучше бы я не выжила ребенком. И Астра бы никуда не делась, потому что у папы хватило средств перебраться хотя бы на жилую орбитальную станцию на Марсе. А так я лишь тянула из семьи деньги, не давая никому расслабиться. Да и девочки уже бы давно учились.
Мне стало стыдно. Нет, не за свои мысли, а что живу паразитом за счет них и сползти с их шей не могу.
— Наверное, уже утро, — шепнула мама. — Нет ничего страшнее ожидания.
— Я думаю, что ещё ночь, — Петуния призадумалась. — От Цереры до Марса на военном крейсере лететь всего ничего.
— Да, трюм у них внушительный, наверняка, ради нас роскошное судно пригнали. Прокатили с ветерком, — пыталась шутить Камелия. Я лишь кивнула. Мы замолчали. Мои мысли постепенно переключились на отца. Тревога разъедала душу. Что с ним? И почему он не с нами? Временами я слышала глухие удары. Далекие крики мужчин, но сколько бы не напрягалась — голоса папы среди них не было.
Это немного успокаивало. Была надежда, что он всё же рядом. В соседней машине. Так же лежит и пытается услышать нас.
В какой-то момент снова затрясло. Гул ядра усилился. Чтобы скрыть свой страх, я сжала короткий подол испачканной ночной рубашки. Корабль заметно тряхнуло и всё стихло. Тишина. Затем голоса. Мама напряглась и подалась вперёд, будто собираясь встать между нами и нашими обидчиками. Солдаты в форме Марса появились у нашей машины. Распахнулась дверь, и ближайший мужик попытался грубо схватить Камелию.
— Не троньте мою дочь, — рявкнула мама. Она окончательно пришла в себя. — Не смейте к ней прикасаться!
— А-а-а, ещё осмеливаетесь рот открывать?! Отребье с Цереры. Мусорщики! — В поле моего зрения снова показался усатый мужик. — Ну раз так, то пусть они идут все... Сами. Своими ногами и отдельно друг от друга.
Я мгновенно напряглась.
— Одна из моих дочерей инвалид, — змеей прошипела мама. — У вас ни капли совести.
— Да плевать мне на вас, — рявкнул солдафон. — Крысы с помойки. Быстро вышли из машины и не сметь помогать друг другу.
Несмотря на его слова, один из солдат схватил маму и буквально рывком выкинул её из клетки. Она не устояла на ногах и упала на колени. Поморщилась от боли, но быстро поднялась. За ней выдернули Петунию. Камелия выпрыгнула сама. Наконец, огромная рука потянулась ко мне. Наверное, нужно было плакать и биться в истерике, но я смотрела на бедную мамочку, которую снова трясло.
— Ничего, — мой голос звучал глухо,
