Реверанс со скальпелем в руке (СИ) - Тамара Шатохина
- Спасибо… если не трудно, то еще и ведро горячей воды, - предвкушала я будущие маленькие радости, - а как у вас обстоит дело с болезнями и военными действиями?
- Работы боитесь? – буркнул сержант. И тут я как-то вдруг и с облегчением поняла, что можно говорить не витийствуя, без куртуазного словоблудия - военные всегда любили прямоту и краткость. Так и ответила:
- Нет, работы я не боюсь, но хочется знать сколько ее будет и когда приступать. Те трое раненых – ваши? Ранения огнестрельные… И часто случаются стычки?
С кем – спрашивать не рискнула. Французы – воинственная нация и раньше, в нашем мире они воевали почти постоянно и в основном с Англией. Но сейчас англичане отпадали - тогда театр военных действий находился бы западнее - Нормандия, Бретань... Так кто у нас враг?
Я всегда считала, что неплохо знаю Францию - у нас ей уделялось особое внимание: язык, история, традиции, география, культура - школа была с углубленным изучением французского. А в старших классах раз в неделю на переменах мы весело картавили и гундосили только «на лягушатине» - с любезными улыбочками и прикольными ужимками-реверансами. И до недавних пор где-то на подкорке синонимами французскости для меня были галантность, любезность и обходительность.
Как же я ошибалась!
Сержант заговорил, когда я уже перестала ждать ответа:
- Наверное, вы должны знать… бургундцы до сих пор оспаривают французское господство, мадам. Интендантов, назначенных для управления провинцией, ненавидят… А любовь к дому Австрии и Мадриду сохраняется уже на протяжении пары поколений… но любовь эта, по сути, это просто любовь свободы. Тогда Безансон был вольным городом, а короли Испании скорее защитниками, чем хозяевами Бургундии… Это не были стычки, мадам - выстрелы из-за угла. Вернее – из-за кустов.
- Что-то похожее на восстание… - пробормотала я.
- После Неймегенского договора восстаний здесь больше не было и не будет. Для этого здесь и стоим мы, мадам – наш полк, - спокойно заключил он и опять замолчал.
Сейчас войны нет - это уже радовало. А Неймех… какой-то там договор, Австрийский дом? Ну да – австрийская монархия Габсбургов. И похоже они графство Бургундское не обижали. А при чем тут Мадрид, если Испания вообще с другой стороны? Защищали, но не владели? Или владели номинально?
Гадство какое…тоскливо думала я - сплошное разочарование. Получается, ничего я не знаю - память подкидывает только основные вехи и факты французской истории: тягомотная тридцатилетняя война закончилась еще в XVII веке, потом воевали еще за что-то, а дальше неурожай, голод и Бурбонов свергли в 1792, потом революционные войны и Наполеон… все дела. А нужна конкретика. Обидно…
Стоило мне хоть как-то, пускай и за уши, притянуть этот мир к реальности… когда стала прослеживаться логика хотя бы в летоисчислении, и я уже надеялась, что хоть что-то знаю, элементарно ориентируюсь! И все снова оказывается не так. Или так… просто я не знала того, что нужно было знать.
Наверное, стоило спросить прямо – какой сейчас год и кто правит? И я смогла бы окончательно определиться, где нахожусь – на том свете или в нашем прошлом? Второй вариант я отмела сразу, но хотелось каких-то гарантий, что ли? Полной определенности. Спросить можно… но здесь я все время осторожничала - страшно было выставить себя неадекватной или ничего не помнящей. И правильно делала - с дю Белли этого точно нельзя было, тогда вообще все пошло бы не пойми как.
Вот и оставила многие выяснения на потом – особой срочности будто бы и не было. Надеялась на разговоры, может газеты, да мало ли? Ничего… женщина может позволить себе быть глупенькой и не обязана ориентироваться в политических дебрях. Постепенно узнаю все. Выяснила же я почти все о прошлом Маритт? Даже не задавая прямых вопросов.
«Ехать недолго» оказалось не так и мало, и я все-таки задремала, нечаянно. Может и ненадолго – на минутку, но успела увидеть сон. Не мрачный охотничий домик на притоке Луары и не прошлое лето, когда я изо всех сил набиралась здоровья и смелости – снилась большая операционная и шеф...
Глава 4
После колледжа я и еще две девочки с сестринского дела проходили стажировку в областной больнице. Для нас это был космос - современный медицинский комплекс, лучшее медицинское оборудование, замечательные условия… После первого дня практики встретились в гардеробной – уставшие, довольные. Уходили вместе, делились впечатлениями:
- Гардеробная какая – да? А душевые? Я минут десять под лейкой торчала – просто так, как под дождичком, - радовалась Валя, живущая в пригороде, в стареньком частном доме: - Новое все, свежее… а кафель красивый – голубенький, а...
- Интерны! – перебила её, смеясь, Марина: - Кафель, дождичек… село ты, Валька! Выпуск этого года, практиканты… двух я уже видела – один лор, светленький такой, а второй высокий жердяй – еще не выяснила – кто? А может тут и еще… - и понеслось… впечатлений у всех было – выше крыши.
Я проходила стажировку в перевязочном блоке – хороший старт для будущей хирургической. И целый день старшая гоняла меня в хвост и гриву, грузила по полной. Оказалось, нормальная практика - пройдешь проверку первого дня и останешься стажироваться в оперблоке. Там меня и заметил Шония, в областной он проходил обучение в ординатуре.
Я не сразу поняла его интерес - мало знала. И с Сережкой у нас... медовый месяц как раз плавно перетек в медовый год – скучания, нежности и прочие страсти просто зашкаливали. С моей стороны - точно. Я влипла в него, стала зависима и других просто неспособна была видеть, иначе Шонию обязательно заметила бы, он был приятным парнем. Еще и способным хирургом, если еще до окончания ординатуры, сразу после ВУЗа с ним уже заключили трудовой договор.
Среднего роста, сероглазый и темно-русый, на грузина он вообще не был похож. Может только щетиной? Утром приходил гладко выбритым, а к вечеру она обязательно нарастала до такой… трехдневной, на вид, небритости.
Как-то его пригласили в сестринскую на тортик по случаю чьего-то Дня рождения, тогда и выяснилось - три поколения русских жен. Еще с середины прошлого века его пра… из Грузии по какой-то причине уехал и
