Старая жена, или Развод с драконом - София Руд
— На этом, заседание королевского суда окончено. Все свободны! — объявляет король, а следом глашатай велит поклониться.
Зал наполняется шорохом одежд, когда сотни людей склоняют головы и терпеливо ждут, когда Его Величество удаляется через боковую дверь.
Лишь когда стража закрывает двери за королем, я наконец-то даю волю эмоциям. Радуюсь, как маленькая девочка, и не только я. Лекарь Бертон в своих-то годах, хватает меня за руки и чуть ли не прыгает. Его морщинистое лицо светится таким искренним счастьем, что невозможно не заразиться.
— Вы это сделали, леди Оливия! Вы это сделали! — тараторит он, как счастливый мальчишка.
— Мы! Мы это сделали! Все вместе! — спешу дополнить я, а сама едва не взрываюсь от счастья, наполняющего изнутри.
Даже обнимаю на эмоциях Андрэ, который, отбросив свой привычный такт, спешит меня поздравить, как лучшего друга. Его руки осторожно касаются моих плеч, и от него пахнет чернилами и дорогой бумагой — запах знаний и упорства, ьез которых ничего этого бы сегодня не случилось!
Тут же ловлю на себе взгляд Кайрона, но к своему удивлению, он не спешит читать нотации про поведение. Зато смотрит так, будто связал себя веревками, чтобы сейчас не сорваться с места и не прибить Андрэ.
В его глазах мерцает что-то опасное — не ревность даже, а какая-то дикая, почти первобытная сила. Но Кайрон, что удивительно, держит себя в руках и даже… улыбается мне уголками рта. А его взгляд… черт, лучше не смотреть.
Но все же нельзя отрицать, что дракон тоже приложил немало усилий к тому, чтобы победа сегодня была за нами. Обнимать его не стану, конечно, — это чревато последствиями, но поблагодарить, как минимум, следует.
Бертон с Андрэ, будто чувствуя мое намерение, тут же отходят на несколько шагов, деликатно предоставляя нам пространство. Лекарь что-то шепчет на ухо сыну, и они, кивнув мне, подаются следом за толпой министров к выходу.
Тронный зал постепенно пустеет. И честно сказать, в этот самый миг, когда мы с Кайроном остаемся практически одни среди этого угасающего великолепия, мне дико хочется сбежать, но я остаюсь на месте.
— Спасибо, лорд Кайрон, за то, что помогли, — говорю искренне и ловлю на себе его опасный взгляд, говорящий громче тысячи слов.
Взгояд, от которого внутри все закипает. Взгляд, после которого не надо слов. И он даже не пытается ничего скрыть, зато хотя бы вслух не произносит, хвала богам!
— Вам не стоит меня благодарить. Я делал то, что обязан был сделать, — отвечает он весьма сдержанно, голос низкий, бархатный. — Однако буду благодарен вам, если мы поговорим.
— Может, позже? Сегодня меня больше ни на что, кроме сна, не хватит, — тут же отмахиваюсь я, ибо впечатлений сейчас столько, что новых я точно не переживу.
Даже от мысли о серьезном разговоре колени начинают подгибаться от усталости. А дракон, на удивление не настаивает, понимающе кивает. Даже вновь улыбается уголками губ, и морщинка между его бровей разглаживается.
Когда мы покидаем этот бесконечно огромный дворец с его холодными мраморными стенами и бесчисленными колоннами, у парадного входа уже ждут кареты, подготовленные Кайроном.
Свежий ветер обдувает лицо, и кажется чуть ли не негой помор душного запаха дворца. Но один взгляд на дракона, и эффекта от прохлады как не было. тут же хватаю с собой лекаря Бертона, мотивируя это тем, что нам есть что обсудить наедине, и сажусь с ним в первую карету, отправив Кайрона и Андрэ ехать во второй.
Путь домой сокращают несколько портальных аркок. И каждое перемещение отзывается легким толчком, как прыжок на кочке, и запахом озона, словно перед грозой. Ритмичный стук колес о каменную дорогу убаюкивает, но у нас с лекарем слишком много эмоций, чтобы сейчас дремать. Потому мы только и обсуждаем то, какой будет новая лекарня, какую систему там введем. Его глаза горят энтузиазмом, руки рисуют в воздухе планировки будущих палат.
— Отдельные палаты для рожениц, — восклицает он, стуча костяшками пальцев по стенке кареты. — И специальная комната для детей! А еще аптечная лавка прямо за окнами!
— Отдельную операционную! — добавляю я, и наши мечты рисуют в воздухе практически готовое здание.
Стоит нам только прибыть в деревню, запах поля и свежескошенной травы ударяет в нос. Нас встречает целый парад из местных жителей: женщины в праздничных платках, мужчины, снявшие шапки, и дети, выбежавшие вперед.
Они кричат, кидают вверх цветочные лепестки, едва мы выходим из кареты. Розовые, белые и желтые пятнышки кружатся в воздухе, как конфетти, падая на плечи и волосы. И в этот миг я особенно остро ощущаю, насколько важное дело сегодня свершилось.
— Лекарка! Лекарка наша! — горлопанит кто-то из толпы, и этот крик подхватывают другие.
Девочки, те самые, что всего пару месяцев назад боялись даже заглянуть в лекарню, теперь смотрят на меня с восхищением. В их глазах я вижу новую надежду, которой раньше не было.
— Обо всем расскажем завтра! Сейчас леди... лекарю Оливии нужно отдохнуть! — объясняется Бертон, перекрикивая толпу, и в этом он прав.
Нервное напряжение потихоньку спадает, и я чувствую такую усталость, что спать буду суток двое не меньше. Каждая клетка тела будто налита свинцом. Ноги двигаются с трудом, пока поднимаюсь по ступенькам лекарни.
Сил хватит лишь на то, чтобы поздороваться с пациентами. Они встречают меня аплодисментами, а одна из женщин даже плачет от счастья. А кухаркой со слезами на глазах кидается в объятия, окутывая уже привычным запахом свежей выпечки.
— Всё узнали заранее, леди Оливия, — шепчет она мне на ухо, и ее руки дрожат от волнения. — Нам птичка нашептала.
И косится на Кайрона, который все это шествие идет за мной грозной тенью. Хотя не такой уж и грозной, он вообще выглядит странно, будто гордясь мной что-ли. От греха подальше и пока ему снова не приспичило поговорить, решаю попрощаться и лечь пораньше спать.
Наконец-то, уползаю в комнату, и лишь когда дверь закрывается за спиной, понимаю, что бежала вовсе не от друзей, а скорее от дракона. Даже сейчас будто чувствую его взгляд. И это весьма непривычный взгляд. Взгляд мужчины, который следует за тобой, держа руку на рукояти меча, если вдруг кто-то решит обидеть. Взгляд мужчины, четко знающего, чего хочет. И я не дурочка, чтобы не понимать, чего именно.
Но я не готова. Точно не готова сейчас что-либо обсуждать. Мозг отказывается работать. Потому
