След бури - Елена Сергеевна Счастная
— Неужели ты покинул своё тёплое местечко ради меня?
Снова усмешка. Равдан скрестил руки на груди и чуть подался вперёд.
— По приказу урхаса я поехал бы за тобой даже в заросшие толстенным льдом Северные земли и выдернул бы из постели верегской княжны, — его голос становился всё менее вкрадчивым, обретая стальную твёрдость.
Дело плохо. Видно, урхас не на шутку разозлён, раз прислал одноглазого. И напутствия в дорогу вовсе не были добрыми, раз тот так быстро теряет терпение.
— Хватит плясок вокруг да около, Равдан, — оборвал его Ставр. — Зачем пришёл?
— Урхас интересуется, почему ты так долго возишься с Младой? Решил дождаться в Кирияте лета? — Равдан отошёл от окна и приблизился, нависая над Ставром, как змея над мышью. Тихо скрипнула кожа плотного нагрудника, и тяжёлая ладонь легла на плечо. — Он не станет ждать вечно. И сам знаешь, что будет, если ослушаешься.
Да, это было всем известно. За утаивание денег от Гильдии или невыполнение приказа урхаса любого арияш ждала смерть. Ослушавшийся мог долго прятаться и бегать, но его рано или поздно настигало возмездие. А таких во все времена было достаточно. То и дело наёмниками овладевала жадность, и они пытались увильнуть от выплаты обязательной для всех части денег. Иногда можно было откупиться, но чаще приходилось расплачиваться своей шкурой.
А вот неисполнение приказов урхаса встречалось гораздо реже. Потому что в таком случае наказания точно не избежать. За ослушавшимся приходил гёрзак. Их выбирали из тех Невидимых, что были уже не столь молоды, чтобы постоянно мотаться по городам и весям, не столь ловки, чтобы надолго замереть на узком выступе окна, ожидая удобного момента для нападения, но достаточно опытны, чтобы расправиться с любым арияш.
— Млады нет в городе, — Ставр стряхнул руку одноглазого. Но я выяснил, что она осталась одной из ближних деревень. Завтра на рассвете я отправляюсь туда. Ждать осталось недолго.
— Чего это ей в голову взбрело? Я давно заметил, что она ведёт себя очень уж странно. Так что её поступки вовсе меня не удивляют. Может, она даже решила остаться в дружине. Впрочем, это уже не имеет значения, — Равдан неожиданно рассмеялся. Тихо и хрипло, так, будто вокруг забегали тысячи насекомых, шурша лапками по доскам.
Совсем, видно, с ума сошёл от безделья в своём поместье. Или голову отморозил по дороге.
— Я не стал выспрашивать, какие у неё там дела. Какая разница? — глухо буркнул Ставр, чем заставил гёрзака притихнуть.
Равдан прошёлся от одного угла каморки до другого и обратно.
— Я слышал, ты решил ещё и нажиться на её смерти, — наконец проговорил он и вперил взгляд в стену. — За это, наверное, урхас тебя и ценит. Ты один из самых жестоких арияш, но сейчас я чувствую в тебе слабину. Ты суетишься, как будто стал бояться чего-то, — голос его стал задумчивым и в нём даже проскользнуло сожаление. — Зачем ты убил начальника стражи? Ты мог отказаться.
Ставр, кажется, слишком шумно сглотнул настырно стоявший в горле горячий комок. Взгляд Равдана сдержанно скользнул по его лицу, а затем снова упёрся вникуда. Воцарилось напряжённое молчание. Одноглазый ждал, но разговор продолжать вовсе не хотелось. Слишком неприятными стали вопросы; они иголками лезли под кожу, заставляя выискивать в них подвох.
Где-то внизу громко, с придыханием вскрикнула женщина. Потом ещё раз — и застонала протяжно, заставив Ставра поморщиться, а Равдана громко хмыкнуть. А потом тишина снова вплелась в зыбкий мрак лунной ночи. Постояв ещё немного над душой, одноглазый прошёл к окну и глянул вниз. Он будто бы никуда не торопился.
— Я выполнял заказ, — наконец ответил Ставр. — Он ровно такой же, как и другие.
— Это только привлекло к тебе больше внимания, — не отрываясь от разглядывания заднего двора, бросил Равдан. — Ты должен был понять, что, оставшись после убийства в городе, рискуешь попасться. И вот теперь за тем местом, где ты скрываешься, следит городская стража. Тебя ищет княжеский воевода. Хотя, чему я тебя учу? Думаю, Ворон учил лучше и объяснял понятнее, что так ошибаться нельзя.
По шрамам на спине словно провели раскалённой кочергой. Да, Ворон объяснял очень доходчиво. Впечатывал каждый урок в плоть, как подсказку, на случай, если забудешь.
— Я завершу дело! — рявкнул Ставр, заставив гёрзака выпрямиться и обернуться. — Дайте только время.
— Время… — эхом повторил Равдан. — Хорошо, я передам урхасу, что ты не собираешься нарушать договора. Но чем больше ты будешь тянуть, тем скорее мы встретимся снова. — Послышался тихий щелчок. Тень одноглазого метнулась к кровати, и острое лезвие царапнуло шею под ухом. Ставр только успел обхватить пальцами крепкое запястье Равдана.
— Не кипятись, — проговорил он и осторожно отвёл руку с зажатым в ней клинком. — Я тоже умею похваляться хорошей сталью.
Будь его воля, одноглазый уже корчился бы на полу с торчащим в груди кинжалом хадымской стали, с которым Ставр не расставался после того, как покинул Песчаного Ворона. Подарок от Великого Мастера. Он рассёк бы нагрудник Равдана быстрее, чем у того успел бы выскочить кинжал из рукава. Но приговаривать этим себя к смерти Ставр вовсе не собирался.
— Надеюсь, мы нескоро увидимся, — Равдан почти добродушно похлопал его по спине. А затем развернулся и бесшумно выскользнул из комнаты.
Утром Ставр проснулся в скверном расположении духа. Встреча с гёрзаком только разбередила в душе раздражение, которое и так слишком часто его накрывало. Он натянул свою обычную одежду, в которой легко сливался с толпой горожан, и отправился по постоялым дворам — слушать. Для арияш это бывает очень полезно.
Прослоняться пришлось до самого вечера. Пока по улицам снова не начали бродить мужички, ищущие в харчевнях отдыха после дневных забот. Устав таскаться туда-сюда, Ставр осел в той, что поприличнее, за ближним к стойке столом и теперь неспешно потягивал пиво, приглядываясь ко всем вокруг и время от врмени выхватывая из разговоров горожан
