Александр Бромов - Высшее образование по-демонически
— И?
— Начинаете осваиваться, — хмыкнул он, — Демонесса может с тобой провести время, если тебя устроит положение наложника или любовника. Но замуж не пойдет, конечно. Мужчина может взять в жены обычную женщину, но это крайне редко. Дети в таких случаях рождаются дэмами, если выживают во время родов. Лично я знаю только один случай. А вот с самими дэмами — без проблем. У них рождаются здоровые умные ребятишки.
— Ты так говоришь, словно дети — главное, — удивилась Леночка.
— Конечно, — не понял ее ашурт, — А разве — нет?
— Ага, а сами рождаемость ограничили, — обиделся кто-то.
Да, ограничили. У людей. А вот у остальных — нет. Не имеет смысла контролировать то, чего и так почти нет.
— Для особо нетерпеливых есть прислуга. И вообще у нас к этому относятся более спокойно, не зацикливаются на невинности, но и с каждым встречным в кровать не прыгают. Это не поощряется, — пояснил ашурт, — Но сразу предупреждаю, если хоть одну принудите, заступаться не буду. А так знакомьтесь с кем хотите, встречайтесь, целуйтесь ну… и так далее, но пожить для пробы не надейтесь — гражданские браки не приветствуются. Или вы женитесь или нет.
— То есть, если начали жить вместе, то потом должны пожениться? — уточнил Роман, и герцог согласно кивнул.
— А сколько всего демонов и драконов? — сразу задал вопрос немного покрасневший Олег, явно уводя разговор в сторону. Что, уже понравился кто-то?
Вот, и до главного дошли. И ждет вас сюрприз.
— Ин Чу не больше трех сотен, не считая людей, ийет — около двух тысяч, йёвалли — восемь, ашуртов — одиннадцать, это без дэмов.
— Так мало!
Что вы хотите, война, усмехнулся про себя Сантилли. Земли пустуют. Если так и дальше пойдет, то они вымрут, как динозавры на Земле. Но вот чего он не ожидал, так это того, что они так неподдельно расстроятся.
— Пошли обедать, жалельщики, — герцог встал, — Там уже, наверно, столы грызут от голода.
Вечером к Сантилли пришел Кьердис. Он долго ходил вокруг да около, словно ненароком выспрашивая о гостях, пока ашурт, потерявший терпение, в упор не поинтересовался:
— Кто?
Старшина покраснел, потом побледнел, но сознался:
— Светлая такая, с косой до пояса. Ольга.
Герцог мысленно застонал, только не это! Как же тебя угораздило? Бедная моя крепость! Бедный гарнизон! Что б такое придумать, чтоб вас спасти?
Дэм не на шутку испугался, увидев, как дрогнуло лицо господина, и быстро ретировался, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Вардис материализовался в камере Матиса спустя месяц после заточения и поразился тому, как он изменился: похудел, нахальные глаза потеряли былой блеск и постоянный вызов во взгляде, серое лицо — в грязных потеках, роскошный наряд, почти утративший былую чистоту и лоск, был сильно мят. Спит, не раздеваясь?
Принц сидел на соломе, обхватив колени и повернув к нему голову. Ждал. Князь видел, как на его лице постепенно появляется хрупкая надежда: вдруг отец простил и разрешил вернуться?
— Я могу забрать тебя отсюда, — тихо произнес Вардис.
Мальчишка горько усмехнулся и отвернулся. Лицо погасло, сжались губы. Он так и не сказал ни одного слова. Жизнь изгнанника никому не нужна. И это не жизнь, и даже не прозябание, а вечный страх, что когда-нибудь тебя найдут и….
Он не поддался на уговоры и обещания, только все больше вжимал голову в плечи и сутулился.
Орелин, сначала радостно бросившийся ему навстречу, сразу сник, сгорбился и забился в угол. Вардис слышал, как он старался тихо шмыгать носом, чтобы не было заметно, что он плачет.
Рошейн вопросительно посмотрел на князя, когда тот вошел к нему в кабинет, дождался отрицательного покачивания головой и отвернулся к окну: известие его не обрадовало, как он полагал в начале. Если бы полгода прошло, а так…
Весь этот месяц подданные были тихими, как вода в озере поутру: ни всплеска, ни слабой волны. Дворец словно вымер.
— Я устраиваю праздник, — медленно проговорил король.
— Отмени, — Вардис исподлобья посмотрел на него, — Или тебя сместят.
— Нет, — Повелитель оторвался от окна, — Пора вспомнить, кто мы такие и откуда пришли. Я устал от ненависти, — он встал и оперся о стол, — Ты понимаешь это? Я устал от ненависти!
— Не кричи.
— Я всю жизнь ненавижу их! Я заразил этим всех! И теперь мои мальчики должны платить за мои ошибки?
— Нам не надо было поднимать бунт. Просто уйти. Он бы понял.
— Ты как был дураком — так и остался! — король ударил по столу ладонями, — Жизнь тебя ничему не учит.
Они мгновение буравили друг друга глазами.
— Мы же не этого хотели, Влад, совсем не этого, — Рошейн опустился в кресло и ссутулился, — Как же мы все забыли?
— Они знают, кто я такой, — тихо произнес князь, — Случайность.
— Триада? И что теперь? — король криво усмехнулся и поднял на него потухшие глаза.
Вардис пожал плечами:
— Спокойны, как удавы, — он помолчал, но все-таки сказал, — Девочка смогла к ним попасть. Мы просили снять проклятие, — уголок рта князя непроизвольно дернулся.
— Странно, что до вас вообще снизошли, — покривился Рошейн, — Но самое страшное, если бы я остался, то тоже бы отказал.
— И какой повод для праздника? — вяло поинтересовался Вардис, безразлично скользя глазами по разбросанным на столе бумагам.
Рошейн побарабанил по ним пальцами и перевел тусклый взгляд на садящееся в облака солнце:
— Придумай сам, я не знаю.
Князь, молча, кивнул и вышел, оставив короля наедине со сгущающимися сумерками.
— Сантилли, — темный приоткрыл дверь, снова постучал и, не дождавшись ответа, вошел.
Ученики, видимо уже собирались спать, потому что из одежды у них остался один комплект на двоих: полурасстегнутая рубашка на девушке и брюки на герцоге.
Ашурт, сидящий на коленях на полу перед столиком, что-то торопливо писал, а Ласти, навалившись грудью на сложенные руки, внимательно следила, как из-под пера друга появляются ровные строчки. Ваза с неизменными сладостями была небрежно сдвинута в сторону. Йёвалли изящно прогнулась, потягиваясь, чем не замедлила воспользоваться рубаха (Вардис не сразу смог отвести глаза от красивой груди), не глядя, нашарила конфету и зашуршала бумажкой.
— М, м, м, — демонесса снова навалилась на столик и нетерпеливо поерзала, — Не так, не так, переделай.
— Потом, — герцог мотнул головой, отбрасывая распущенные волосы назад, — по-отом.
Это надолго, вздохнул темный, хорошо, если до утра. Что они опять задумали?
Он решительно вошел в гостиную и подошел к ним вплотную. Можно всю мебель вынести, а эти двое даже не заметят.
