Держи врага ближе - Хэйли Джейкобс
Он не давал мне никаких обещаний. Я понятия не имею, что нас ждет в будущем. Мы были неприятелями, потом стали кем-то вроде друзей, ходим по грани, и нет никаких гарантий, что в итоге не возненавидим друг друга снова.
Я ментально старше, с целым багажом проблем; он тот, кто стал причиной моей смерти в прошлом, у нас непростая история. Можно даже сказать, что в моей судьбе он самый важный человек.
А еще он главный герой этого мира, его шанс на спасение. Парень, на плечи которого свалилась непомерная ноша. Выходец из низов, не раз терпящий молча несправедливость и обиду, свыкшийся с побоями и неудачами, одинокий и брошенный всеми.
Я хочу, чтобы ты был счастлив. Не хочу, чтобы тебе было больно. Потому что ты мне очень дорог. Мне невыносимо думать, что я могу оказаться причиной твоей грусти. Но... Если, если всё-таки... В отличие от оригинального сюжета Эш будет любить меня, а не ту девушку... если он выберет меня... Сердце пропускает удар.
Не знаю, что означало это неясное чувство в груди, была ли это любовь или просто желание монополизировать свое, но походило оно на несбыточную мечту.
10
После позднего ужина-импровизации за Эшем прибегает один из незнакомых мне солдат и полковник Эйдж спешно покидает свой шатер следом за ним. О том, что между нами было, мы не говорим. Я выдыхаю с облегчением, присутствие главного героя рядом выбивало из колеи.
Складываю оставшуюся после еды посуду и, немного побродив по лагерю, нахожу полевую кухню, где дежурные юноши переглядываются меж собой и забирают поклажу, не позволяя мне самой намочить рук.
И что делать дальше?
Работает в штабе все слажено, каждый знает свое место, и только я, такое чувство, что путаюсь под ногами.
Под арест не взяли, но и полномочий никаких не дали. На птичьих правах нахожусь в чужом лагере, прикомандирована я к гарнизону Гаскилла, в дивизии Эйджа полномочий у меня нет. Но сидеть без дела, особенно в такое время, когда решается судьба ставшего мне за полтора года родным города, ужасно трудно. Поэтому стараюсь искать себе занятие, чтобы не пускаться в бессмысленные размышления обо всем на свете.
Хочется на передовую, хочется сражаться плечом к плечу с остальными, и пусть приказа об обратном не поступало, на рожон лезть без спроса я не решаюсь, справедливо веря в то, что у Эштона были свои мотивы держать меня подальше от боя и крепости.
Как там Сойер?
Надеюсь, этот постоянно достававший меня и не дающий унывать парнишка жив. О том, куда увели подполковника Фишера и остальных, мне тоже неизвестно. Такое чувство, что я вообще ничего не знаю. Впрочем, так и есть. Ничего не объяснил, зато целоваться горазд! Зла на него не хватает!
После сытного приема пищи глаза слипаются, но я упрямо не иду спать – не в постели же полковника Эйджа мне засыпать, а больше негде – и хватаюсь помогать везде, где вижу, что нужна помощь.
Звуки пальбы становятся реже и реже. Наступает глубокая ночь, а после нее рассвет.
Под большим тентом, который я помогала поставить, расположился госпиталь, куда начали поступать раненые и погибшие в бою. Худо-бедное знание как накладывать повязки и жгуты пригодилось, военные лекари доверили несложных пациентов.
- Вивиан!
- Сойер! - возле очередной койки восклицаю я.
Парнишку прилично потрепало. Но, судя по его улыбке, раны не столь серьезны, чтобы прощаться с жизнью. Я присаживаюсь и принимаюсь накладывать на его ногу выше колена жгут. Пусть раной ниже займется первый освободившийся лекарь.
- Слава богине, ты цела! Где Фишер и его свора? Даррг, мы голову сломали, как ему удалось сбежать. А Келси и вовсе, рвал и метал. Если бы не так вовремя подоспевшая армия, не знаю, что со всеми нами бы было…Тебе лучше парням на глаза не попадаться. Знаешь, они не особо счастливы от того, что командование их бросило на произвол судьбы.
- Но это Фишер меня увел! Клянусь!
Я по своей воле никого не бросала и винить меня не в чем. Да и потом, разве солдаты гарнизона и мужчины из ополчения сами не хотели выдать врагу, чтобы выторговать шанс на собственное спасение? Не им теперь строить из себя обиженных.
Сойер жмет плечами и хмурится от боли, когда я затягиваю бинты.
- Это неважно. Всем ясно, что двигало подполковником. Одна твоя фамилия стоит больше целой крепости и ее гарнизона. Да и аргонцы тебя в плену не убили бы, чтобы потом шантажировать империю и премьер-министра твоей жизнью. Когда обнаружилась твоя пропажа и начался штурм Гаскилла, Джек Келси сказал, что нужно было тебя просто убить, чтоб никому не досталась.
Рыжеволосый инженер делает сочувственное лицо.
Поджимаю губы.
Вот как, значит. Полтора года жизни в стенах крепости значили что-то только для меня. Избавиться от камня преткновения, назло, раз уж все и без того очевидно и смерть дышит в затылок – какая подлость.
Не могу не начать размышлять, было ли это причиной, по которой Эш меня не отправил в крепость. Он слышал всю тираду Фишера и вполне мог понять, как обстоят дела в рядах защитников Гаскилла. Блокада и полтора года заключения в стенах города многих довели до отчаяния и крайностей человеческой гнусности.
- И еще…- бормочет Сойер, опустив виновато голову: - Прости. Твой блокнот...
Сердце пропускает удар. Пожалуйста, скажи, что ты его уничтожил…
- Я его потерял, когда аргонские солдаты прорвали восточную стену.
Сглатываю.
- Там было что-то важное?
Качаю медленно головой.
- …Ничего. Хорошо, что ты жив.
В душе теплится надежда, что я найду блокнот, когда закончится сражение там, где его обронил Сойер. Или что он оказался уничтожен в бою, может сгорел.
