Илинара. Драготариус - Елена Шмидт
— И то правда, — мужские губы припали к женским. Поцелуй, который сначала начинался как ласковое касание, от нежности, что захлёстывала сущность мужчины, постепенно менялся, становясь всё жарче и требовательнее. Сильные руки изучали каждый изгиб, знакомясь заново с гибкой спиной и округлыми бёдрами. Лина только тихонько постанывала, когда его руки, осмелев, принялись завоёвывать всё новые и новые территория. Но внезапно он отстранился и, уткнувшись в её лоб своим, постарался восстановить дыхание.
— Что-то случилось? — она ещё таяла в его горячих руках, надеясь на продолжение.
— Я хочу, чтобы ты на нашей свадьбе была чистой, — поглаживая её по спине, произнёс он. — Хотя видят высшие, каких мне стоит усилий, чтобы оторваться от тебя. Лина, ты заслужила обряд непорочной невесты в храме, и я хочу, чтобы ты прошла через него вместе со мной.
— Это так важно для тебя, любимый? — она, затаив дыхание, вглядывалась в его потемневшие от страсти глаза.
— Это важно для тебя, любовь моя. Это сказка, что храм дарит своим детям в этот день, — он поцеловал её в нос и отстранился. — Идём, — потянул за руку к выходу, — посмотрим на звёздное небо Драготариуса. В этом мире ещё столько прекрасного, и мне непременно надо тебе всё показать.
— Хорошо, — согласилась Лина, — давай начнём с неба.
Они вышли на улицу. Ночь плотным покрывалом уже укутала землю, высоко над головами, сверкая причудливым светом, светились далёкие звёзды.
— Смотри, — прошептал Тораган, не отрывая взгляда от её лица, — вон там, на северо-западе горит Полночный Всадник.
— Да? — тихо произнесла Лина, всматриваясь в его тёмные глаза. Мгновение и Тораган, не выдерживая, тянется к её губам.
— Я покажу тебе их потом, — сообщает ей между страстными поцелуями, от которых горит всё внутри.
— Я согласна, — стонет ему в губы девушка.
Одион нашёл их ранним утром, спящими у входа на камне. Лина сидела у Торагана на коленях, склонив голову ему на грудь. Он, обнимая её, привалился своим мощным торсом к скале.
— Доброе утро, — поздоровался жрец. Всё-таки предчувствие никогда не обманывало его, и эти двое нашли друг друга, — если вы хотите узнать день, то пришли как раз вовремя, — сообщил он им и, пряча улыбку, пошёл внутрь храма.
Лина спросонья не сразу поняла, где находится. На душе было необычайно светло и радостно. Она давно не была такой счастливой. Весь мир вокруг бушевал яркими красками, звуками и запахами. Лина могла поклясться, что в небе витает слабый цветочный аромат. Тораган легко приподнялся вместе с ней, поставив её на ноги, и они, отправились вслед за служителем.
Одион стоял у дальней стены, на которой мерцали небольшие огоньки, вспыхивающие то здесь, то там.
В его руках была нефритовая чаша, инкрустированная тёмным металлом. В ней, слабо дымя, были зажжены благовония. Пожилой драготар, закрыв глаза, что-то быстро произносил, периодически открывая глаза и поднося чашу к стене, чтобы дым от неё попадал на мерцающие огни. Жрец уже несколько раз проделывал это, всматриваясь во что-то, только ему ведомое на стене, но что-то смущало его, и он начинал всё сначала.
— Ничего не пойму, — пробормотал, не выдержав, он.
— Что-то не так? — Тораган стоял за его спиной, держа за руку девушку.
— Сегодня, — удивлённый Одион повернулся к ним. — Вас ждут здесь сегодня.
— А как же гости? — удивлённо повернулась Лина к Торагану. — Никто ведь не успеет.
— Этот обряд для тебя, Лина, — улыбнулся жрец, — так богиня благословляет жён Правителя. Для гостей будет потом.
Тот день она запомнит навсегда во всех мельчайших деталях.
Утром пришли две молчаливые, неулыбчивые драготарки и отвели её в нечто похожее на турецкие бани. Со своими советами не лезли, просто были недалеко, ненавязчиво помогли помыться, предлагая то различное натуральное мыло — жидкое и сухое на выбор, то мочалки и полотенца. Прополоскали в каких-то травах вымытые волосы. И всё это молча. Только потом она узнала, что в этот день не положено зубоскалить, чтобы не спугнуть удачу, поэтому и не разговаривают местные женщины, любительницы посмеяться. Когда она оделась, одна из драготарок, смущённо улыбаясь, преподнесла ей в подарок белоснежное тончайшее нижнее бельё. Лина с удивлением и восторгом смотрела то на кружевное произведение у себя в руках, то на улыбающихся женщин.
— Носи с удовольствием, — не выдержав, произнесла дарительница. — И не удивляйся особо, наш мир ещё и не такое тебе преподнесёт.
Потом они втроём съели вкусный обед. Одна Лина категорически отказывалась есть, а ближе к вечеру надели на неё белое платье, расшитое замысловатыми узорами из мельчайших алмазов по лифу, низу и поясу. Несмотря на множество камней, платье было совсем не тяжёлое. По бокам были высокие разрезы, открывающие ноги. «Ух ты, — Лина с удивлением смотрела на нескромные разрезы, — ничего себе целомудренная невеста».
Долго колдовали с причёской, вплетая в волосы цветы. Покачали головами, увидев ногти девушки, которые теперь сами отливали сине-зелёным перламутром, как напоминание о том, кому она, в случае чего, должна служить.
Не успели сумерки упасть на землю, рядом с её домом что-то упало, да так, что вздрогнули стены. Женщины в ужасе попрятались в доме, крича, что сел дракон, а Лина бросилась навстречу к своей подружке.
— Золотинка, милая, как ты нашла меня? — радостно завизжала она, бросаясь к своей родственной душе.
— А что, есть ещё места, где ты можешь околачиваться, когда не у высших? — раздался невозмутимый голос. — Я ужасно рада за тебя, что ты смылась из их западни.
— Откуда? — не поняла девушка.
— Ты разве не помнишь? — дракон опустил голову так, что глаза смотрели в глаза.
— Нет, что-то всё очень смутно, словно сон, — проговорила Лина, потирая лоб.
— Де-е-е-ла…, — протянула бывшая ящерица, — а я всё думала, почему мне говорят, что тебе некогда со мной общаться. И кто нас спас?
— Тор, — улыбка осветила лицо, — у нас сегодня свадебный обряд.
— Да знаю я, потому и здесь. Хочу лично отнести тебя к храму, чтобы ты по дороге никуда не влезла.
Лина хотела возмутиться, но потом посмотрела в хитро прищуренные глаза и не стала.
— Спасибо, как бы мне
