Скандальный развод с драконом - Эйси Такер
Но в очередной раз это многое прояснило для меня. И теперь я ощутила не облегчение, как прежде, а свободу. Моя свобода была в том, чтобы не отрицать былое, а принять его как часть себя и носить с достоинством, как носят боевые шрамы.
Я глубоко вдохнула и выпрямила спину:
– В моих интересах, как и в ваших, освободить этот мир от убийцы. И если есть хоть малейший шанс приблизиться к этому, то я не вижу повода отказывать вам в просьбе. Поэтому давайте приступать к делу.
Решение далось просто. Я доверяла Рейверу и точно знала, что рядом с ним мне ничто не грозит. И в очередной раз в голове всплыл риторический вопрос: почему при таком уровне доверия я боюсь связывать с ним свою жизнь навсегда?
Меня усадили на софу и дали зелье, от которого моментально захотелось спать.
– Не сопротивляйся, Мэл. Просто поддайся этому сну, – Рейвер осторожно уложил меня на подушки и огладил мою щеку. – Ты будешь видеть то же, что и я.
Глава 48. Тайна Алайны
Кивнуть не успела, как провалилась в темноту. Хотя полноценным сном это никак нельзя было назвать: во сне ты не понимаешь, что спишь. Я же отчетливо понимала, что со мной происходит, просто никак себя не контролировала.
Перед мысленным взором мелькали беспорядочные обрывки воспоминаний. Иногда они замедлялись, и в те моменты я ощущала острые эмоциональные всплески.
Вот Алайна вместе со своей служанкой и по совместительству лучшей подругой хохочет в саду, развалившись на травке под размашистым деревом. И так она счастлива, что хочется обнять весь мир. Пускай у нее нет хорошего дара, есть все остальное. Есть горячо любимый отец и самая лучшая на свете подруга Этри. Это ли не счастье?
А вот она бежит прочь по дворцовым коридорам и заливается горькими слезами. Возлюбленный не только сыграл на ее чувствах, но и прилюдно высмеял. Как она могла подумать, что такая пустышка заинтересует могущественного дракона?
Только я успевала погрузиться в одно из событий жизни Алайны, как оно сменялось другим. Все они были важными для девушки и вызывали у нее бурю эмоций. Но это было совсем не то, что мы искали.
Но, наконец, появилось что-то действительно важное…
Алайна вошла в кабинет своего отца, и тот тут же вздрогнул, испуганно обернувшись.
– Алайна… – надрывно прохрипел он. – Больше не пугай меня так! Я же просил стучать, прежде чем открываешь дверь.
У Алайны был ключ от кабинета отца, а потому она не понимала, зачем же ей стучать. У отца ведь не может быть от нее секретов. Или может?
– Прости, – виновато отозвалась она, замкнув за собой дверь. – Все время забываю постучать.
Она заметила, как отец поспешно что-то спрятал в шкатулке, в которой хранил самые ценные артефакты и новые разработки, и в ней разыгралось любопытство.
– Что прячешь? – игриво отозвалась она, примостившись на краешек стола, и потянулась к шкатулке.
Пытливый ум и тяга к знаниям достались Алайне от отца. Хоть и магии у нее было со спичечную головку, и всерьез ее никто не воспринимал, но она не опускала руки. В Академии ей было скучно, ведь всю программу она знала наизусть еще до поступления, а обучиться магическим плетениям, увы, не получалось. Зато от отца она узнавала много нового и нередко принимала участие в его разработках.
Он всегда охотно делился своими знаниями и новшествами. Но тут он закрыл рукой шкатулку и не позволил Алайне туда заглянуть.
− Там нет ничего интересного, − строго произнес он. – И лучше тебе уйти. Я сейчас занят.
Он что-то от нее скрывал. Впервые. Может, и не впервые, но этот раз был единственным, когда Алайна все поняла.
Ее отец поистине был гением. Нестандартное мышление, порой отрицающее даже непреложные истины, открывало ему путь, который для других был просто-напросто закрыт – сам разум закрывал им этот путь.
Например, тот же магорник, в котором отец нашел излечение от Тьмы. Сама логика отрицала возможность лечить столь бестолковой, даже вредной травкой. А отец не отрицал и нашел то, что никто найти не мог.
Правда, раскрывать рецепт он не спешил. Не потому, что чего-то боялся, или хотел сохранить за собой преимущество. Он был совсем не такой. Просто исследований было еще недостаточно, чтобы громко заявить о том, что лекарство найдено. А вдруг два успешных излечения произошли по иным причинам? Надо было удостовериться наверняка, поработать хотя бы с десятком пациентов. А только уж потом делать заявление.
О магорнике знал только отец и Алайна. Он от нее этого не скрыл, но велел держать в тайне. Ведь наверняка знал, что она не проболтается. Его дочь была умницей и никогда бы не предала доверие отца.
Но что же за тайна у него была теперь? Что отец не мог ей доверить?
− Не лги мне, отец, − посерьезнев, произнесла Алайна. – Ты определенно прячешь что-то важное. И я не уйду, пока не узнаю. Ты ведь это понимаешь?
И он понимал. Представлял себя на ее месте и понимал.
− Это… − он покачал головой. – Я зря это создал, Алайна. И теперь от этой вещи нужно непременно избавиться.
Избавиться от собственной разработки? Это было что-то новенькое. Как же так?
− Эта вещь способна принести столько же пользы, сколько и вреда, − продолжил он, отвечая на немой вопрос дочери. – Если она попадет не в те руки… Нельзя этого допустить.
Он все же открыл шкатулку и извлек из нее артефакт. На первый взгляд он был непримечательным. Это был обычный кристалл грубой огранки в обрамлении из черненного серебра. А внутри кристалла пульсировало что-то темное и вязкое, как смола.
И все же что-то в этом артефакте было таким притягательным и таинственным. Он будто манил к себе невидимой силой, вызывал желание прикоснуться к нему, зажать в своей ладони и не отпускать.
− Что же это такое? – прошептала Алайна и дрогнувшей рукой потянулась к кристаллу.
Но сама себя осекла, отдернула руку. Отец
