Рейс 712 - Юлия Узун
– Но самолёт…
– Я устал слушать про этот чёртов самолёт! – Альберт впервые вспылили при Лорен. Это было на него непохоже.
Лорен подалась назад и спрятала взгляд в своих руках.
– Это ведь даже не предположение, – тихо произнесла она. – Уже много людей пострадали от его воздействия. Хочешь ты того или нет, но думать об этом самолёте придётся.
– Почему его просто не уничтожат?
– Сам знаешь, почему, – Лорен ожила. – Пока не закончится расследование, с самолётом ничего делать не станут. Какое счастье, что Дэна не сильно пострадала. Кстати, а что с тем – вторым? Что с ним случилось?
– Да, это коллега Дэны. Но его не самолёт ударил, а какой-то человек.
– Как это ужасно. Надеюсь, они оба поправятся. Купи мне булочку с маком, – попросила Лорен, когда Альберт собрался к витрине.
Пока Альберт покупал им еды, Лорен от скуки стала разглядывать больничный двор. Напротив корпуса, где находился кафетерий, на специальной стоянке выстроились в ряд друг за другом сразу несколько машин «скорой помощи». Пара санитаров в бело-голубых халатах курили в сторонке. Люди, одетые кто на что горазд, входили и выходили через стеклянные двери. Всё, как и раньше, в их 2005 году. Больница стала современнее, но система не изменилась.
А люди? Отличались ли эти люди от тех, что жили семнадцать лет назад?
Каждое поколение привносит что-то своё. Лорен помнила, что их поколение называлось поколением Z. Потому что они активно начали использовать современные технологии. Но тогда, оказывается, люди не воспринимали гаджеты, как часть себя. Сегодня, стоило Лорен покрутить головой, как понимала, что людям не нужны собеседники. Вот к примеру, напротив за столиком сидят трое, не общаются, а увлечены чем-то каждый в своём телефоне. Не исключено, что они переписываются друг с другом! Да. Сидят рядом, но мозгом ушли в виртуальный мир.
Нынешние люди отличаются независимостью и свободой. Молодые люди более уверены в себе, активны и живут здесь и сейчас, проживают и ценят момент. Лорен уже слышала о том, что каждого амбициозного ученика, студента одолевает желание высказать свою точку зрения и быть услышанным. Дети совсем не боятся говорить то, что думают.
Появилось очень много интересных терминов, о каких Лорен не слышала в своём времени. «Удалёнка», «дистанционка», «медиафейк», «погуглить», «кроссфит», «абьюз», «инклюзивность», а ещё «вайб», «краш», «кринж» – это лишь малая часть слов, которые Лорен пришлось выучить, чтобы понимать, о чём идёт речь.
Люди совсем не те, что были раньше и не потому что они хуже или лучше – просто другие, по-своему уникальные. В глубине души Лорен была счастлива, что ей посчастливилось посмотреть мир будущего в своём расцвете лет.
Из мыслей её вырвала спонтанная неожиданность – человек, возникший перед входом в больницу. Альберт как раз расставлял еду на столе. Лорен резко вскочила на ноги.
– Анна! Анна нашлась!
***
– Как ты себя сегодня чувствуешь?
Настя улыбалась, стараясь не выдавать своё волнение.
– Замечательно!
– Сны снятся?
– Снятся. И кажется, влияние гипноза тоже есть, потому что я вижу новые картинки.
– Например? – Парадис расхаживал по кабинету в своём белом халате, поглаживая бородку двумя пальцами.
– Например, странную женщину, которая тоже летела с нами.
– И что она делала?
– Не знаю. Что-то недоброе.
Парапсихолог Борис уже догадался, что именно видела Настя во сне, но не рискнул предположить, к лучшему это, или наоборот. В любом случае, Настя пока отказывалась сохранять воспоминания, предпочитая довериться врачу.
Борис Парадис – врач до мозга костей, до глубины души, и он верить в мистику и паранормальные явления. Его деятельность и заключается в том, чтобы объяснять все эти явления с помощью психологии. Однако в воспоминаниях Насти пока не было никакой мистики. Зато были заговорщики.
Парадис открыл на своём планшете запись с прошлого сеанса. Всего несколько слов:
Приспособления, о котором мечтают учёные, странная женщина, волна.
Добавится ли к ним ещё?
Он ввёл Настю в гипноз, во время которого Настя рассказала в деталях, что чувствовала во время перехода во времени. Сейчас все понимали, что те десять минут неподвижности означали. Тогда они все испытали страх и думать ни о чём не могли.
– Я осознаю происходящее. Понимаю, что сижу в полной темноте, но не слышу ни звука. Тело отказывается двигаться, оно словно исчезло и осталось только сознание. Хочу закричать, позвать на помощь, спросить, кому нужна помощь, но не получается.
Слушая это, Парадис с ужасом представлял, что пережили все эти люди. Не удивительно, что многие из них сошли с ума.
– Что дальше, Настя?
– Дальше меня отпускает. Возвращается свет в салон, голос и звуки. Самолёт плавно движется по воздуху.
– Ты видишь ту женщину? Ты ещё раз с ней встречаешься?
– Да, я вижу её в зале ожидания вместе со всеми пассажирами.
– Она одна? Или с кем-то?
– Она сидит в уголке и разглядывает людей. Встречается со мной взглядом и быстро отводит. Проверяет часы. Потом… я отвлекаюсь на вошедших работников аэропорта.
Разбудив Настю, Парадис со вздохом сказал:
– Выяснить, почему тебя мучают сны не удалось. Единственное, мы встретили странную женщину, которую я намерен разыскать в списке пассажиров.
– А сны?
– Твоё подсознание не выдало ничего, связанного с кошмаром. Может, повлиял страх в момент, когда замерло время. Скажи, у тебя покалывают подушечки пальцев?
– Сейчас? Нет.
– А в другое время?
– Случается. У нас у всех переодически есть эти покалывания.
– Настя, я хочу, чтобы ты записывала, когда точно у тебя случаются эти покалывания. Время и по какой причине. Это важно.
– Хорошо. – Она поёрзала на стуле. – И это всё?
– Нет. Я подумал, что стоит покопаться в твоём прошлом. Что-то вызывает у тебя кошмары, и я хочу это выяснить. Пожалуй, я приглашу тебя завтра.
Медленно кивнув, Настя встала. В чём ей не хотелось бы копаться, так это в прошлом. Но если это ради избавления, то она согласна. С этими снами необходимо покончить.
***
Студию заливал яркий солнечный свет. В первое мгновенье Томми спросонья померещилось, что он в доме брата, на своей привычной кровати. Но потом нахлынули неприятные воспоминания о том, что говорила Анджела, жена его брата. Томми зажмурился.
Нет у него ни дома, ни семьи. Они остались в 2005
