Огненный цветок Шеим'Ор (СИ) - Никитина Элиана

Нервно заметалась по пространству уборной, не в силах стоять спокойно. Ну где же мои друзья? Где? Неужели их заметила и поймала дворцовая стража? И что мне делать, если те не придут?

От последней пришедшей в голову мысли повеяло таким отчаянием, что я едва не расплакалась. С трудом смогла взять себя в руки и принялась мысленно звать Призрака и Тьму в надежде, что те почувствуют мой зов, как чувствовали его ранее. Но всё без толку! Минуты уходили одна за одной, а мои любимцы так и не появились. Что же теперь делать?

Из пучины полнейшей безнадёги, в которую меня начало было затягивать, когда я окончательно осознала, что продуманный ранее план спасения провалился, вырвала появившаяся в помещении и очень раздражённая длительным ожиданием Канрия Нардин.

— Госпожа Эли, вы полагаете, что я буду стоять и целый вечер ждать вас под дверями дамской комнаты?

Я не ответила, и тогда злость, испытываемая Распорядительницей, в обязанности которой входило следить за всеми своими воспитанницами и не оставлять их надолго одних, сменилась настороженностью. Женщина вгляделась в моё лицо и спросила:

— Что с вами, Элания? Вы нехорошо себя чувствуете?

— Да, госпожа Нардин, — подтвердила я, и при этом даже не слишком соврала. Мне действительно было плохо, хотя к физическому самочувствию это не имело никакого отношения. Когда разбиваются надежды — тяжело в первую очередь психологически.

— Так, идёмте-ка к целителю! — решительно распорядилась саламандра-наставница невест Огненного бала. — Вы и вправду неважно выглядите.

Спорить я с ней не стала. Более того, двинулась следом, старательно изображая умирающую лебедь, а сама тем временем принялась лихорадочно соображать, как поступить. Попроситься остаться у местного эскулапа, у которого во дворце наверняка найдётся уголок с кушетками, где тот оставляет в случае необходимости своих пациентов, и не возвращаться на Огненный бал? Ведь если Канцлер не сделает на нем официального заявления о том, что берет меня в жены, ему придётся ждать другого аукциона невест. Или всё же не придётся? Что помешает этому мужчине просто взять, притащить меня в местный Храм и нацепить там брачные оковы? Или тут так не принято и все невесты проходят именно через Огненный бал? Черт, ну как же не хватает информации!

— Элания! — резкий оклик знакомого мужского голоса, следом за которым раздались быстрые шаги, заставил меня замереть на месте, в то время как по спине прокатилась ледяная волна ужаса.

«Нет, только не он!» — сиреной взвыл в душе внутренний голос.

А в следующую минуту в предплечье железной хваткой впились сильные пальцы и далеко не нежно развернули лицом к их обладателю.

— Куда это ты собралась?

Я промолчала, прекрасно понимая, что слова про плохое самочувствие с этим нелюдем не прокатят, а вот Распорядительница сочла нужным пояснить происходящее:

— Канцлер Адиль, девушке стало плохо и я решила отвести её к целителю на осмотр.

— Глупости! — прожёг тот саламандру сердитым взглядом. — Вы купились на искусную игру, госпожа Нардин. Элания, я уверен, отлично себя чувствует, и просто таким способом пытается избежать неизбежного. Забыли, чья дочь эта особа?

— Если честно, то да, когда увидела, как госпожа Эли побледнела.

— Повторяю, госпожа Распорядительница, все, что вы видели, не более чем притворство. Идите, я сам разберусь со своей невестой. Как раз искал её, чтобы сообщить Императору о сделанном мной выборе.

Женщина в ответ поклонилась, а затем, не удостоив меня и взглядом, величественно удалилась. А Канцлер сжал мою руку так, что я застонала от боли, и прошипел, склонившись к самому лицу:

— Думала сбежать, девчонка, как и твоя мать! Не выйдет! Идём!

Силы явно были не равны и все мои попытки вырваться привели лишь к тому, что я сильнее разозлила мужчину. Он схватил меня за руку с браслетом-ограничителем, и забранная практически под ноль магия заставила ноги подогнуться. Что Касида Адиля ничуть не смутило. Тот преспокойно подхватил меня на руки и понёс обратно в бальный зал, где фактически с порога и тем самым привлекая к нам внимание не только самого главы всего огненного народа, но и многих собравшихся гостей, объявил:

— Император Тарним, я сделал свой выбор женщины, которую хочу назвать женой, и прошу вас засвидетельствовать наш союз.

— Вот как? — прозвучало чуть насмешливое со стороны трона, а играющая до этого музыка, повинуясь жесту сидящего на нём мужчины, стихла.

Танцующие пары остановились и спешно расступились, освобождая путь Канцлеру, что так и продолжал нести меня на руках.

А тот, дойдя до пылающего на полу каменного круга, шагнул в него (отчего пламя взвилось до уровня колен нелюдя), жестко поставил и придержал за плечо, стоило мне покачнуться. Ноги просто отказывались нормально держать ставшее вдруг невероятно тяжелым тело.

— Сбежать отсюда даже не пытайся, Элания! — донеслось до меня очень тихое и злое шипение мужчины. — Этот круг не выпустит, пока ты не примешь мой огонь. И чем дольше ты будешь сопротивляться, тем хуже тебе будет.

Ответить тому хоть что-нибудь я оказалась не в силах. Голова, из-за отъёма огромного количества энергии, кружилась, к горлу подкатывала тошнота, а в самом теле ощущалась ужасная слабость. И если бы не продолжающий удерживать меня саламандр, то уже давно упала бы к его ногам.

Впрочем, все эти отвратительные ощущения тут же отошли на задний план, стоило только мне ощутить выпущенный им на свободу огонь. Тот опалил меня, но не снаружи, а изнутри, и принялся жечь, причиняя этим сильнейшую боль. Сама кровь, казалось, вскипела в жилах, и потому я не только не обратила внимания на то, как Касид Адиль переплёл пальцы своей свободной руки с пальцами одной из моих безвольно висящих, но и не разобрала слов клятвы, которые он начал произносить. Я горела… Сгорала заживо в пламени чужого огня, но при этом даже кричать, от испытываемых мучений, не могла. Лишь слёзы катились из глаз, скользя по щекам и падая на великолепное платье.

— Подчинись, Элания! Прекрати мне сопротивляться! — прорычал стоящий напротив мужчина, в глазах которого бушевало яростное пламя. — Тебе не выстоять против меня!

Я упрямо мотнула головой, глядя на это чудовище, и в моих глазах вспыхнул ответный огонь всепоглощающей ненависти.

— Остановитесь! — ледяной голос, громом прокатившийся по огромному дворцовому залу, прервал наше с Канцлером противостояние, а затем до слуха, и этим частично перекрывая боль, что продолжала терзать тело изнутри, донеслись испуганные шепотки со стороны гостей:

— Тёмные!.. Демоны!.. Твари!..

Смысл этих слов дошёл до меня вместе со словами поднявшегося со своего трона Императора:

— Кто вы такие, и по какому праву нарушили обряд единения двоих влюблённых?

«Влюблённых?» — пронеслась в моей голове изумлённая мысль. — Он совсем что ли слепой?