Драконов больше нет. Дилогия (СИ) - Ветрова Ветка

Когда же в лесу раздался пронзительный детский рёв, я увидел, как Лордин вынес на опушку бездыханное тело. Мне даже показалось на миг, что королева спит, и его неосторожные движения вот-вот разбудят её. Но она больше не дышала, этот сон стал теперь вечным. Никогда прежде у меня так немилосердно не щипало глаза. Я даже заподозрил нечаянную хворь, настолько чувство печали казалось мне непривычным. Но взрыднуть, уж поверьте, там было над чем. Кот шепнул что-то Лестису, и тот со вздохом открыл для них дорогу теней, жадно поглотившую свои добровольные жертвы. После чего я имел удовольствие наблюдать, как всхлипывала стервозная магичка Рояна за ненавистной сестрицей и бывшим любовником, которого, как помнится, лично прокляла, и, по идее, должна была наслаждаться зрелищем их гибели. На её папашу, старуху Синилью и прочих сочувствующих я смотреть не стал. Заметив лишь краем глаза сердито пританцовывающего лесовика Рануга вокруг пустующей могилы под калиновым кустом. Кот побрезговал его подарком, решившись принять жуткую судьбу, став призраком дороги теней. Ладно, на себя ему было наплевать, так Верну зачем туда поволок. Ей и так уж досталось по полной, а теперь ещё и потусторонняя призрачная жизнь светит на дороге, не имеющей конца. Жуткое такое бессмертие — зависнуть вечным призраком, не имеющим возможности переродиться. Но мне тут умники маги в оба уха нашептали, что Верна сама отозвалась на зов заклинателя, добровольно последовала за ним. Ведь иначе дорога смогла бы поглотить только одного Лордина, а её мёртвое тело осталось бы у наших ног. Теперь-то уж я знаю, чего замыслила коварная парочка. Это же надо додуматься и даже после смерти вмешиваться в воспитательный процесс, бессовестно баловать без того вздорного ребёнка.

Когда мне в первый раз показали визжащий комочек, я ещё наивно надеялся, что всё не так уж и страшно, наблюдая, как Гор танцует вокруг деревянной колыбельки в избушке лесовички Авэ. Дракон даже не взглянул вослед так поспешно покинувших нас мертвецов. Его интересовали лишь живые, а больше прочих это визжащее недоразумение. Едва заставил себя взглянуть на ту часть, которую не скрывали одеялка, заботливо укутывающие тельце новорожденного. И вот тут я понял, что ещё раз пропал и на этот раз уже окончательно. Дитё перестало вопить, будто только и поджидало, когда я утрачу бдительность и попаду в расставленную ловушку. Голубые глаза смотрели пытливо, золотистые кудри падали на курносый нос, а капризные губки хитро улыбались, дразня меня ямочками на румяных щёчках. Мирра ловко ухватила меня за хлипкую душонку крохотными пальчиками и навеки сделала своим рабом, как впрочем и весь мир, крепко сжав его в кулачке.

— Где пропадает эта несносная девчонка?! — я, наконец, не выдержал и разразился ругательствами в голос. — Видит небо, я её выпорю, поганку, если не перестанет сбегать из дому без спросу.

— Ты её даже пальцем не тронешь, — хохотнул Гор, не переставая жевать очередного именинного гуся. — К тому же, в день рождения малышка имеет право навестить родных.

— Ей только десять, — проворчал я, начиная походить на озабоченную наседку. — В печёнках у меня уже её родня! Знал бы, так под калиновым кустом самолично тогда закопал.

— Нет, — покачал головой дракон. — Пусть будут призрачные родители, чем совсем никаких.

— Уж кто бы говорил, — ядовито фыркнул я. — У тебя вон любимая много веков уже призраком бродит! И много тебе от того радости?

Гор не обиделся, огнём жечь не стал, но явно расстроился, потому что гуся так и не доел, отбросив в сторону.

Тут очень вовремя скрипнула дверь и из-за неё появилось маленькое кошачье ушко.

— Всё ругаетесь? — пропела златоволосая красавица с ободранными коленками. — А я вам цветов принесла. И от Агаи пирожки с пылу, с жару.

— С чего ты взяла? Совсем не ругаемся, — мигом забыл я про свой гнев, привычно утонув в бездонной синеве хитрых глаз. Но тут же, спохватившись, крикливо проворчал:

— Ты опять на драконе летала?! И сколько раз я тебя просил не подходить близко к змее? Опасно же!

— Это же Малыш! Он с рук у мэтра Вендцласа ест после того, как он его вылечил, ты же знаешь. И Агая не змея, — лениво отмахнулась Мирра, по хозяйски забираясь к Гору на коленки. Удобно устроившись на руках у деда, коварная девчонка едва слышно промурлыкала:

— Всем известно, что в любом случае, я опаснее их всех буду

В голубых глазах весело заплясали такие же непоседливые, как и их хозяйка, искры, очень скоро обещающие перерасти в жаркое пламя.