Мертвым можно всё - Евгения Соловьева
* * *
– И ты… ты знаешь, что он попросит? – осторожно спросил Вальдерон, и магесса задумчиво кивнула, а потом яростно замотала головой. – Я не понимаю, – признался бастардо с таким тяжелым вздохом, что Лучано даже постыдился признаваться, что понял не больше дорвенантца.
Когда Айлин разбудила их утром, он поверил ей сразу. Слишком уж много странностей было в этом трактире, ничем не объяснимых и жутких. Но если хозяин – нежить, тогда кое-что встает на свои места. Например, отсутствие запахов и домашних животных. Правда, остальное все равно непонятно. Как нежить может ходить под дневным солнцем и есть человеческую пищу? Но этим Лучано решил не забивать себе голову. Магессе виднее, как зовется их любезный хозяин. Главное, что слопать заглянувших к нему путников он вроде бы не собирается. Или собирается, м?
– Я не знаю! – воскликнула Айлин и шепотом добавила: – Но думаю, что крови. Понимаете, по легенде, аккару пьют кровь. Правда, по той же легенде, они еще едят людей, даже живых… ну, это неважно! Но мастер Витольс сказал, что не попросит с нас большего, чем мы можем дать, а еще пообещал не причинять вреда…
– Едят людей – это неважно?! – потрясенно выдохнул бастардо. – Айлин! Неужели подобному существу можно верить?!
Он сидел на кровати, еще растрепанный после сна, в одних штанах и рубахе, и в задумчивости лохматил светлые отросшие волосы пальцами. Лучано старательно отвел взгляд от широких плеч, беспощадно обрисованных тонким полотном, и перевел его на Айлин. Магесса устроилась в кресле, подогнув под себя ноги и обняв их руками, свернувшись, словно котенок, но Лучано уже давно не обманывался внешней наивностью синьорины.
У этой девицы хватило хладнокровия не разбудить их, чтобы сообщить потрясающую новость немедленно, а дождаться утра. Между прочим, Лучано никак не мог вспомнить, как он оказался в постели, последним воспоминанием был коридор, где он стоял, охраняя сон своих спутников. Айлин же на его осторожный вопрос только отмахнулась. Что ж, проснулся – уже хорошо, но что будет дальше?
Магесса наконец перестала терзать косу, кончик которой по привычке накручивала на палец, подняла голову и ответила Альсу прямым жестким взглядом.
– Я не знаю, Ал, – произнесла она негромко и с медлительностью, сделавшей ее слова особенно вескими. – Но что нам остается? Подумай сам! Ночью он мог бы укусить любого из нас, хоть бы и всех троих. Поверь – мог бы! Несмотря на все мои щиты и даже Пушка… – Она покосилась на Лучано и так быстро отвела взгляд, что он окончательно убедился: что-то с его сном было неладное. – А вместо этого мастер Витольс предупредил нас о магическом поиске! – продолжила Айлин. – Мы не наткнулись на разъезд лишь потому, что заночевали здесь, об этом тоже надо помнить.
– Ну еще бы, – упрямо хмыкнул Аластор. – Какой же хищник захочет с кем-то делиться добычей? Он не тронул нас ночью? Какое благородство! Но сейчас-то мы уже проснулись. Так что предлагаю убраться отсюда побыстрее. Мы ведь можем это сделать?
– Я… не знаю. Не уверена, – призналась Айлин, розовея щеками под их вопросительными взглядами. – Вы… не понимаете! Это же аккару!
Последнее слово она опять произнесла с таким испуганным благоговением, что Лучано передернуло от нехорошего предчувствия. Услышать подобный тон от магессы, с полным пренебрежением говорившей об упырях, стригоях и прочих жутких чудищах, – это дорогого стоит! Лучано невольно подумал, что так мог бы говорить юный Шип об одном из грандмастеров, уже хорошо представляя себе, о каком человеке идет речь, и опасаясь его до дрожи.
А магесса продолжила, снова принявшись дергать себя за пушистый кончик косы:
– Аккару – самая древняя нежить, известная людям! Он намного быстрее и сильнее, чем вы можете представить. Ал, я понятия не имею, действует ли на него магия, но точно знаю, что твои секиры нам не помогут. И Провожатые на этот раз – тоже. Он бессмертен, понимаешь? Не как кадавры, над теми властны слуги Претемнейшей, а по-своему. А еще он старый… Очень старый! Чем старше нежить, тем она сильнее и тем меньше на нее действуют обычные средства от существ такого рода. А Витольс не боится ни солнца, ни серебра! Он… как будто ими наслаждается! Ведь мог бы держать на кухне только медную посуду – никто бы и не удивился, а он нарочно пользуется серебром!
– И чеснок в суп кладет, – подтвердил Лучано.
Айлин поспешно кивнула:
– Ну да! Я спросила его о возрасте, а мастер Витольс… он, конечно, отшутился! Но что, если он из тех первых аккару, чья родина когда-то утонула в океане?! Он… он же тогда старше самих Благих!
Она попыталась улыбнуться, но получилось бледно, а Лучано честно попробовал представить себе такую бездну времени – и у него ничего не вышло. Но если вообразить, что он сам будет заниматься ремеслом Шипа не отпущенный обычному человеку срок, а лет хотя бы двести-триста… Это же каких высот в мастерстве можно было бы достигнуть? И… какая страшная тварь получится…
Аластор явно подумал о чем-то похожем, потому что окончательно помрачнел и снова погладил рукоять секиры, словно живое существо.
– Мы с ним не справимся, – с тихим отчаянием закончила магесса. – Можно попробовать, конечно. Только мы сейчас на его земле, в доме, о секретах которого представления не имеем. Хорошо, если он нас просто отпустит! А если нет? Ну, пусть даже нам удастся уехать, а что дальше? Кинемся в сторону города, прямо в руки егерей?
Она замолчала и, бросив косу, обняла себя руками за плечи. А Лучано подумал, мельком глянув на застывшее лицо Вальдерона, что тот наверняка попробовал бы прорваться, но, к счастью, умеет слушать не только свою дворянскую гордость, но и голос разума. И что голосу этому неплохо было бы помочь.
– Прежде чем решать, – заметил он очень мягко, чтобы Вальдерон не вскинулся из чистого упрямства, – я бы выслушал предложение синьора аккару. То есть грандсиньора, – подумав, уважительно поправился он. – Ведь прямо сейчас он не берет нашу комнату штурмом, как осажденную крепость, м? Значит, и в самом деле рассчитывает договориться. Пусть даже сила на его стороне, но есть вещи, которые ни за что не получишь силой. Может, он не хочет ничего ужасного, как и сказал?
– Это чудовище-то? – напряженно бросил Вальдерон. – А что он хочет? Передать письмо кому-то из старых друзей? Или рецепт твоего грибного супа?
– О, я бы с радостью поделился! – улыбнулся Лучано и почесал шею Перлюрену, выбравшемуся из сумки. – Но этого мы не узнаем, пока не спросим. А тогда и решить будет гораздо легче.
– Согласен, – нехотя бросил Аластор и встал, не выпуская из рук секиры. – Тогда прямо сейчас пойдем и спросим, что у него на уме. А если это что-то… что-то недопустимое…
– Тогда уйдем, – твердо сказала Айлин и со вздохом поправилась: – Ну, попробуем… Я даже в теории не знаю, что могло бы подействовать на аккару. Их даже на старших курсах нежитеведения проходят кратким упоминанием. Один Странник ведает, откуда они взялись на самом деле и куда подевались много столетий назад.
– Жалко, что не все, – уронил Аластор. Окинул взглядом комнату с двумя разобранными постелями и хмуро поинтересовался: – Лу, ты почему меня ночью не разбудил? Договаривались ведь по очереди на карауле стоять.
Лучано прикусил изнутри губу, на мгновение уткнувшись взглядом в Перлюрена. Потом поднял голову и честно признался, холодея
