Наследник волхва - Вадим Иванович Кучеренко
Поэтому Иннокентий Павлович любил устраивать корпоративные вечеринки, на которых вино, водка и коньяк лились рекой. У подвыпивших сотрудников развязывались языки, и они выбалтывали то, что обычно скрывалось за семью печатями. А в окружающей их безликой толпе всегда находились специально нанятые люди, которые, также притворяясь пьяными, умели слушать и запоминать. Это была надежная система контроля, когда-то придуманная самим Иннокентием Павловичем и прошедшая испытание временем. Поэтому в его компании работали только лояльные сотрудники, все остальные немедленно получали расчет, часто даже не догадываясь, за что. И волчий билет в придачу. Иннокентий Павлович был злопамятен и не прощал отступников, а его влияние простиралось так далеко и глубоко, что человек, уволенный из его компании, уже не мог рассчитывать на хорошую должность в другой. И это касалось не только ближнего окружения, но и сошек поменьше, которых сам Иннокентий Павлович никогда даже в глаза не видел и не слышал о их существовании. Но принцип был принцип, а своим принципам Иннокентий Павлович не изменял с тех пор, как только смог себе это позволить. О том, что было до этого, он никогда не вспоминал, запретив себе это. И постепенно Иннокентий Павлович сам уверовал в то, что он исключительно честный и порядочный человек, главной чертой характера которого является справедливость по отношению к людям. Это льстило его самолюбию. И он всегда упоминал об этом в разговорах с подчиненными, если те забывали сказать об этом сами.
В этот вечер Иннокентий Павлович был весел и жизнерадостен, как никогда. Его порадовала новость о том, что в Куличках дотла сгорела школа, которую сообщила ему Эльвира. От безделья она целыми днями бесцельно бродила по поселку и приносила Иннокентию Павловичу все сплетни, которые ей удалось добыть. Для нее это был лишний повод остаться наедине с Иннокентием Павловичем. И тайно, как ей казалось, влюбленная в него Эльвира не упускала случая. Когда новостей не было, она сама их придумывала.
— Все идет хорошо, — потирая руки, сказал Иннокентий Павлович, открывая планерку. — Тяжелая техника прибыла, рабочих достаточно, и завтра уже с утра мы начинаем строить понтонный мост через овраг. Если я не прав, то пусть меня поправят наш уважаемый Михаил Львович и не менее уважаемый Улугбек.
Названные по именам главный инженер и прораб дружно закивали головами, подтверждая его слова.
— Вот и чудно, — сказал Иннокентий Павлович. — К вечеру мост должен быть готов.
Лица главного инженера и прораба поскучнели, но никто из них не осмелился возразить.
— Мы и так потеряли уже слишком много времени, — продолжал Иннокентий Павлович. — Без моста все наши планы относительно Зачатьевского озера просто пшик. Все-таки мы живем не в прошлом веке, когда Беломорканал выкопали вручную лопатами. Да и заключённых ГУЛАГа в нашем распоряжении нет. А жаль. Правда, Улугбек?
Прораб, изменившись в лице, что-то растерянно пролопотал на своем родном языке, и Иннокентий Павлович рассмеялся.
— Да я шучу, Улугбек. Кстати, как твои рабочие, довольны условиями, которые мы им создали? Проживанием, питанием, оплатой?
— Всем довольны, Иннокентий Павлович, — сказал прораб. — Молятся за вас и ваше здоровье.
— Вот и славно, — кивнул тот. — А если что будет не так, ты говори. Они для нас самые главные люди и ни в чем не должны нуждаться. Даже если мне придется лишить зарплаты Леонида.
Сказав это, Иннокентий Павлович рассмеялся, но глаза его были серьезными. Леонид тоже заулыбался, давая понять, что оценил шутку, но и в его глазах не было веселья. Он знал, что даже сказанное смеха ради Иннокентий Павлович, отсмеявшись, может воплотить в реальность, если ему это будет необходимо или выгодно.
— С рабочими могут возникнуть проблемы, — подала голос Карина, сидевшая на дальнем конце стола.
— Какие? — мгновенно отреагировал Иннокентий Павлович. — Не пугай меня, Карина!
— Через пару дней приезжают их семьи и родственники, — пояснила та. — Но тех может оказаться намного больше, чем было в первоначальном списке. Ко мне часто подходят рабочие и просят записать то своего дедушку, то какого-нибудь племянника, о которых они якобы забыли упомянуть, подписывая контракт. А трейлеры мы уже заказали. И места в них может просто не хватить для всех.
— Я не вижу проблемы, — сказал равнодушно Иннокентий Павлович. — Закупите палатки. Пусть семьями вселяются в них. Я бы с удовольствием вспомнил свою походную молодость и сам пожил в такой палатке. До сих пор вспоминаю о тех временах с ностальгической грустью.
— И зимой? — спросила Карина.
— К зиме закупим портативные печки, — не замедлил с ответом Иннокентий Павлович. — Будет теплее, чем в доме. Наши рабочие люди не избалованные, Карина, в отличие от наших с тобой соотечественников. Поэтому мы их и нанимаем. Верно Улугбек?
Прораб с готовностью кивнул. А Иннокентий Павлович с досадой произнес:
— Начинай думать своей головой, Карина! Нет неразрешимых проблем, есть нежелание их решать. — Он помолчал и спросил: — Еще вопросы есть?
Предвидя, что она снова получит раздраженную отповедь, и потому хмурясь, Карина сказала:
— Есть. Я сегодня встречалась с главой поселковой администрации. Она говорит, что местные жители массово жалуются ей на нас. И сама Нина Осиповна возмущена нашим вторжением, как она выразилась.
— И чем она недовольна? — спросил Иннокентий Павлович, презрительно скривив губы.
— Говорит, что мы самовольно заняли площадь и мешаем прихожанам пройти к храму. А еще наши рабочие забивают животных у всех на глазах и варят мясо в котлах. Перечень претензий длинный, Нина Осиповна обещала передать официальное письмо на ваше имя, где упомянет все. И сказала, что если мы не отреагируем, то она напишет заявление в прокуратуру. И тогда…
Иннокентий Павлович жестом приказал ей замолчать.
— Я все понял, можешь не продолжать. Везде и всегда одни и те же жалобы. А на поверку выходит, что причина совсем в другом.
Он ушел за перегородку, а когда вернулся, в его руках был толстый конверт. Иннокентий Павлович бросил его на стол перед Кариной. Конверт раскрылся, и все увидели, что внутри лежит пачка сторублевых купюр в банковской упаковке.
— Завтра передашь ей вот это, — сказал Иннокентий Павлович. — И скажешь, что она будет ежемесячно получать такую же сумму. Разумеется, при условии, что у нас не будет с ней проблем.
Карина растерянно посмотрела на конверт и спросила:
— Может быть, это сделает Леонид?
Но Иннокентий Павлович не согласился.
— Это не его дело, — сказал он резко. — Леонид подключится, если она откажется брать деньги. — Он повернулся к начальнику службы безопасности и приказал: — Будь готов решить эту проблему, если та
