Когда падает небо 1. - Алиса Чернышова
Птица помолчала, а потом рассмеялась, что само по себе было ответом.
И наталкивало на некоторые мысли, которые Эмилия не собиралась озвучивать.
Похоже, у благодетеля птички непростое чувство юмора… Впрочем, кто бы сомневался.
— Что же, наверное, этого и правда следовало ожидать, — ответила Сирин, чуть успокоившись. — Нет, мои видения всё ещё спутаны, особенно… В любом случае, я пролью эту воду. И… стану ключом.
Эмилия кивнула.
Сирин является отличным проводником, ключом, связующим звеном. Она может многое — когда есть, что открывать.
— Ты хочешь отправить выживших в Бездну… Это может сработать. Мне приходилось слышать, что нынче этот мир на удивление цивилизован. Однако… Ты вполне уверена, что кому-то, давшему тебе такой совет, следует доверять?
Кира холодно посмотрела на Эмилию.
— Никому тут не следует доверять. Однако, Ос Водный выпустил Алый Мор. Его воздействие направлено в иную сторону, однако… Если мы не уберём отсюда чистокровных людей, особенно не-магов, молодых и больных, ты понимаешь, чем это для них закончится.
Эмилия сдавленно выругалась.
Алый Мор, божественная кара за человеческую жадность и подлость, дарованная некогда Богом Рек… О, Эмилия знала, что это такое.
— Тогда выбора нет, — признала она.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — бросила Сирин. — Следуй за мной. Пришло время присоединиться к остальным.
Эмилия, разумеется, подчинилась.
* * *
Они выжили.
Это первая мысль, которая пронеслась в голове у Эмилии, когда она увидела измождённых, усталых, перепуганных людей. Их было меньше, чем она помнила; сгинул один из братьев Дишоно, не было видно госпожу Шую, не было Лиссы — но этот итог в какой-то момент, к сожалению, стал очевиден.
Но в остальном… Её семья выжила.
Уилмо был белым, как мел, и руки его дрожали; Энжи всё время улыбалась, глядя в пустоту; Лин ревел, как ребёнок, прижимая к груди дохлого паука, и бормотал что-то о том, что “убил их”; Бетта, покрытая синяками, смотрела вдаль, будто видела сквозь деревья горизонт; Лали, утешаемая призрачной Беттой, была безучастна и тихо икала, потому что не могла больше плакать…
Но они были живы. Остальное можно исправить.
Муторно, трудно, порой почти невозможно, но всё же можно.
Эмилия покосилась на толпу призраков, окружившую их охраняющим кольцом.
Вон оно, значит, как.
Вот зачем…
Эмилия покривила губы.
Сирин — ценная птица. Видимо, нашёлся ещё кто-то, кто точно помнит, насколько ценная.
У неё было только несколько вариантов того, кто бы это мог быть, и ни один из них не выглядел обнадёживающе.
Надо убираться отсюда, и убираться быстро. Если есть шанс начать заново в другом мире, за него следует уцепиться.
Вторя её мыслям, Сирин шагнула вперёд.
— Живые и мёртвые, — сказала она, — я буду сейчас говорить с вами. Начну с мёртвых. Я знаю, на что вы надеялись, но я не могу открыть для вас дверь в другой мир.
По рядам призраков прошёлся тихий ропот.
— Ну вот, я так и знал, что это нагребалово, — проворчал главный драконоборец, за которым столпилось несколько его подопечных. А он-то тут откуда?
— Всё есть, как есть. Но есть нечто, что я могу предложить вам взамен, — сказала Сирин. И Эмилия уже знала, она понимала, куда дует этот ветер, и это было настолько красиво, что почти что смешно. — Взамен я могу помочь вам задержаться в этом мире, привязав вас к конкретному человеку. Вам нужно будет следовать наложенным им ограничениям, но в остальном…
Её прервал смех главного драконоборца.
— Ты считаешь, мы совсем идиоты, не нюхавшие пороха?.. Блин, я с самого начала, когда увидел этого Лео, понял, чем пахнет. И, надо же, внезапно — угадал! Кто бы мог подумать!
— Говори за себя, падаль, — рыкнул призрак-медведь, в котором Эмилия с грустью узнала почтенного Мишула. Неужели он не успел сбежать? Или просто не захотел? — Если тебе нечего защищать и некуда возвращаться, это не значит, что мы такие же.
— Я хочу проверить, благополучно ли пара и дети перебрались через перевал, — встрял другой медведь.
— И я…
— Это добровольно, — сказала Сирин. — Кто не хочет оставаться, идёт дальше. Кто потом захочет уйти, может сделать это в любой момент. Это награда, а не наказание. Вам выбирать.
Драконоборец пренебрежительно фыркнул, но на этот раз промолчал.
— Говоря о живых, — продолжила Сирин, — для вас я могу открыть дверь в другой мир. Там безопаснее. И проще будет выжить.
— Другой мир? Но что нас ждёт там? Как…
— Я не знаю, — оборвала Сирин. — Но здесь вас с большой долей вероятности ждёт смерть… Впрочем, снова: я никого не потащу силком. Моё дело — открыть дверь.
Сказав это, Сирин сорвала с шеи фиал и принялась выливать из него воду. Сосуд казался крошечным, но вода, выпущенная на волю, лилась и лилась, текла вверх, вниз, в стороны, образуя под воздействием силы ключа мерцающую стену. Скоро за стеной возникли смутные очертания странных домов.
— Сейчас, — сказала Сирин, внимательно посмотрев Эмилии в глаза. — И времени мало.
В слово мало была вложена сила. Эмилия понимала, что это значит.
Быстро склонившись в поклоне благодарности и прощания, она решительно сказала:
— Все живые — за мной!
— Кроме Лео, — отметила Сирин. — Он останется гарантом для призраков.
Эмилия отметила, что Бетта вздрогнула.
— Но почему Лео?!
— Потому что кто-то должен. Он должен быть магом, и я, Сирин, не могу этого сделать. Лео — единственный, кому я могу доверить подобное. Время.
Если Сирин говорит поторопиться, значит, это определённо стоит сделать.
— За мной, — повторила Эмилия. — Никаких разговоров. Уилмо!
Её зять, надёжный, как сказала, не подвёл и здесь.
— Так, — сказал он решительно, — все за бабулей! Не слышали? Бабуля идёт первой, дети за ней, я последний. Бегом!
Эмилия обернулась.
Что же, значит, решено.
Кивнув сама себе, она подхватила на руки Лали, кивнула Лиссе, показывая, что позаботится, и решительно шагнула вперёд.
* * *
Так будет лучше, Бетта знала.
Лео не был… Если честно, то он не был никем. В тех обстоятельствах, в которых оказались они, не влюбляются. Или, наоборот, влюбляются слишком быстро? Не вспыхивают ли чувства острее тогда, когда смерть так близко? У людей не бывает истинных пар. Но разве это значит, что люди не умеют любить с первого взгляда?
Бетта знала Лео совсем недолго, и все обстоятельства, через которые они прошли, не должны были способствовать чувствам. Но… Они не говорили об этом. Не вслух. Но она не могла уйти, не прощаясь.
Потому, пока чета Лайвров затаскивала
