Дракон цвета любви - Галина Дмитриевна Гончарова
Нет, я не завидую. Пусть у них все будет хорошо.
Или завидую?
Не знаю.
Но когда Орландо застегивает на шее у невесты тоненькую золотую цепочку, когда Мариса робко тянется к нему и жених аккуратно придерживает ее за талию, когда они смотрят друг другу в глаза…
Как же это красиво!
И когда начинает розовым светиться алтарь и жрец объявляет, что Лелея благословила этот брак… о, и Даннара тоже, только у нее свечение золотистое, мягкое, уютное! Тут уже придворные начинают переглядываться.
Не поняла?
Так быть не должно?!
– Боги!
Хорошо, что я стояла рядом, успела поймать Элию Лиез прежде, чем та в обморок шандарахнулась. Да и все остальные бледновато выглядят – почему? Даже король как-то с лица спал, а младший принц, кажется, процедил сквозь зубы что-то неподобающее? Я-то сразу и не поняла, я привыкла, что в храмах боги себя проявляют. Они здесь вообще активные, с ними и поговорить можно при удаче. И молнией тебя не шарахнет, если не доведешь. Но это представление не для всех. Оказывается, обычно алтари не светятся и все происходит достаточно спокойно.
А тут…
Все, Мариса могла выйти замуж в рогожке, а Орландо жениться в одних трусах. Даже и без трусов. Их никто обсуждать не будет. То есть платья-украшения и прочее.
Все будут обсуждать, как светились алтари и две богини разом благословили этот брак.
Если Мариса и Орландо захотят, они станут звездами света. Думаю, на полгода сенсации хватит. Только они не захотят.
Ничего, чета Лиезов прекрасно за них оттопчется по всем балам, раутам и суаре, или как тут называют эти великосветские вечеринки? Вон, Маркус Лиез надулся так, что едва на нем куртка не лопается, сразу видно: доволен по уши!
А что?!
Это ж он все сделал, дочку замуж выдал… считай, стал знаменитостью благодаря своей красоте, уму и обаянию.
А дочь – так. Помогла. Но главный герой точно ОН! Интересно, а я так хочу? Вот как Мариса и Орландо? Не знаю.
А цепочки лежат в кармане и словно слегка греют ладонь.
Я и Хавьер?
Не знаю. Пока я ничего не знаю… скоро мы вылетаем в Санторин. А дальше – посмотрим!
* * *
Кто бы сомневался, что просто так мне жить не дадут?
Жизнь казалась так прекрасна: уютная постель, вкусный завтрак, приятная застольная беседа – Лиезы были почти восхитительны. Мать подозревала, что я приложила руку к устройству в жизни ее дочери. Отец оценил проявленное ко мне королевское внимание и тоже решил быть вежливым.
И вот все прекрасно, и я выхожу утром из особняка Диезов – и получаю по физиономии:
– Ах ты дрянь!!!
Все произошло так неожиданно, что я даже дернуться не успела. Упала, откатилась в сторону, понимая, что могут начать добивать ногами, едва не полетела вниз по ступенькам.
Хорошо, сгруппировалась, не то было бы хуже.
И кто это тут меня?
Однако!
Папаш-ш-ш-ша!
Эс Рауль Кордова, собственной недобитой персоной!
Зря он руки распустил, зря. Сейчас он об этом сильно пожалеет, а я еще добавлю.
Уже жалеет.
Это в первую секунду слуги растерялись – не принято тут по мордасам благородных эсс лупить. А во вторую – уже схватили Рауля, заломили ему руки за спину не хуже, чем в иной полиции, и кажется, даже уже пинка отвесили.
Красотища!
Я картинно развалилась на ступеньках и застонала.
Была у меня сначала мысль встать и ответить. Потом отвесить, добавить и оторвать все лишнее. Справилась бы.
Но это – первая мысль. А вот вторая… чего самой-то руки марать? Изображаем умирающего лебедя. Заодно посмотрим, кто за меня впишется и сколько отвесят папаше от королевских щедрот.
– Эсса Кордова?! – Лакей выглядел – краше в гроб кладут.
– Не знаю… больно, – застонала я. – Он так меня ударил, я даже отлетела…
Контролируемо упала. Но кто там сейчас разберется?
– Эсса… давайте я вас попробую на руки взять?!
Лакей выглядел искренне встревоженным.
Я подумала, устроить ли спектакль покруче, потребовать доски для транспортировки меня – вдруг сломан позвоночник? – или обойтись… ладно!
Не будем переигрывать!
– Если вы мне поможете встать, я попробую, раэн.
– Нет-нет, эсса. Вот так, сейчас…
Ну и конь!
Я не пушинка, уж пятьдесят-то килограммов в моей тушке всяко есть. А он кантует легко, словно кошку.
– Вам не больно дышать, эсса? Голова не кружится?
Я застонала и закатила глаза.
Так можно.
И уже из-под ресниц насмешливо посмотрела на папашу, которого душевно пинали в шесть ног и крутили в шесть рук. Ага, опять уронили!
Миры могут меняться, а вот методы – никогда!
Это не мы его били, это он сам равновесие потерял, восемь раз об ступеньки. И все лицом, все лицом… простите, уже печенкой. И селезенкой тоже.
Такой неуклюжий попался!
Спустя десять минут в гостиной Лиезов творился дурдом.
Вокруг меня хлопотали все. Эсса Элия, которой я потихоньку подмигнула и которая стала причитать втрое громче, четыре служанки, послали за лекарем…
Красота!
В соседней комнате на моего папашу орал эс Лиез.
Кажется, они там взаимно орали, плавно перейдя от аргументов к характеристикам.
Я прислушалась.
Ага, дошли уже до личных сексуальных пристрастий. Обязательно надо этот оборот запомнить. И следующий тоже.
Впрочем, дурдом начался, когда появился лекарь и эсса Элия принялась промывать ему мозг.
Несчастный осмотрел меня, нашел сотрясение жизненных конструкций и разлитие соков и прописал мне постельный режим. Лучше – подольше.
Меня со всеми реверансами перенесли в спальню и устроили среди подушек. А спустя полтора часа ко мне зашел молодой человек.
Симпатичный, лет двадцати пяти, высокий, с каштановыми локонами и карими глазами испуганного щеночка. Выражение лица?
Тоже щенячье.
Точно – гад!
И одет хорошо. Дорогая куртка, штаны, там на одном поясе озолотиться можно. Это вы кому другому расскажите, что пряжка с хрусталиками, я-то вижу, что бриллианты.
– Эсса Кордова, здравствуйте. Разрешите представиться, эс Несто Риверо. Я личный помощник эса Малавии.
– Добрый день, эс. Рада знакомству.
Вообще-то нас должны были представить друг другу, если по всем правилам. Но где правила, а где жизнь? Личный помощник – это вроде секретаря. По любым меркам секретарь казначея – должность, и даже – Должность!
– Расскажите, пожалуйста, что случилось? Эс Малавия очень просил.
Мне не жалко.
– Я вышла из дома. Хотела прогуляться по магазинам, но даже спуститься по ступенькам не успела. Получила удар в лицо, упала, покатилась… это оказался мой отец.
– Да, эсса.
– Почему? За что он со мной
