Я разорву эту помолвку! (СИ) - Хэйли Джейкобс

Значит, второй принц хочет, чтобы я отказался от своей дружбы с Гидеоном. Мы с кронпринцем давно уже не поддерживали связь, но зла на него я не держал. Не думал, что мои решения приведут к таким последствиям. Но как же бесит, что венценосная семья посмела втянуть в свои разборки Флоренс. Что она им сделала? Каким образом оказалась крайней?

Если уж кого они и желают сделать пешкой, то пусть лучше обращаются ко мне. Филипп, верно, считает, что я как верный пес, у которого нет своего собственного мнения, буду вилять хвостом в сторону поманившего?

Флоренс кусала губу.

— По приказу императрицы ее люди подорвали один из рудников на месторождениях графа Уитмора. Джеймс, мне неловко тебя просить, ты ведь ничем не обязан… Ах, глупо, наверное, было вообще что-либо рассказывать, все-таки вы с его высочеством друзья, да? А?

Невеста замерла, я крепко держал ее за плечи.

— Послушай, друг тот, кто не отвернется от тебя, когда весь мир уже готовит тебе саван. Тебе не нужно стесняться или чувствовать неловкость, что угодно проси, нет, требуй — я приму все как должное. И вовсе не глупо, я рад, что ты рассказала, — я опустил Флоренс и, не удержавшись, провел рукой по ее щеке. — Ты молодец, это было тяжело, решиться и довериться мне.

Я и сам понимал, насколько важный шаг сделала девушка мне навстречу. И это осознание окрыляло. Мне казалось, что я уже достаточно узнал Флоренс, но сейчас я понял, что едва ли знал хоть что-то. Она мне верит, заботится о моих интересах так же, как о своих собственных. По сердцу будто бы прошлись едва касаясь перышком, так я мог описать свои ощущения в тот момент.

Флоренс прикрыла глаза и потерлась о мою ладонь как котенок. Затем на ее мягких персиково-розовых губах расцвела широкая улыбка. Мои щеки опалило жаром.

— Спасибо, — устало выдохнула девушка и отстранилась.

Я сжал ладонь, испещренную шрамами, в кулак, все еще ощущая бархатистость ее кожи.

Несколько следующих дней мы с Фло и присоединившимся к нам позже Томасом занимались уборкой в саду. Девушка заказала из города цветы и растения, саженцы деревьев в замен погибших. Постепенно это угнетающее своим видом место преображалось. Вместе с ним мне казалось, что что-то менялось и у меня внутри, прорастая корнями и отчаянно желая пробиться наружу.

Барон Винтер с налетом легкой ностальгии иногда выглядывал из окон своего кабинета, наблюдая за нашей работой. Я понимал, потеряв жену, он хотел сохранить в память о ней как можно больше, но как со временем стираются из памяти воспоминания, так и стареют, приходят в негодность вещи. Особенно если не ухаживать за ними. Время безжалостно ко всему. Тосковать по кому-то совершенно нормально, но нужно помнить и о живых, которые нуждаются в тебе.

Нам с Фло стало легче общаться и быть рядом друг с другом. Словно пали незримые оковы. Такая яркая и открытая, она заражала своей любовью к жизни, но и вдумчивостью тоже восхищала. Дом полагался на мнение своей леди. Крестьяне боготворили свою госпожу, она ко всем относилась с одинаковой теплотой и вниманием.

Подобно одному из тех цветов, тянущихся верх чтобы согреться в лучах солнца, которые высаживала в саду девушка, я также стремился оказаться рядом с нею, чтобы и мою душу излечило исходящее от нее тепло.

Приезжали друзья невесты. Ее подруга Кларенс с мужем и дочерью. Поначалу чета Пирсов косилась на меня с подозрением. Они были близки с бароном и его семье, знали по имени каждую служанку и хвалили улучшившиеся навыки повара, но подчеркнуто холодно и отстраненно держались со мной.

Такое отношение к себе наследник графа мог принять как оскорбление. Но я знал, что их поведение было продиктовано заботой о Флоренс. Вот такими и должны быть настоящие друзья. Они рядом всегда: когда все плохо и тогда, когда хочется разделить с кем-то счастливые мгновения.

Малышка Фиона была еще слишком юна для взрослых пересуд. Она глазела на сидящего рядом с ее крестной и самой любимой на свете тетушкой в одном лице мужчину с неприкрытым любопытством. Девчушка была копией своей матери внешне, но в жестах и выражениях лица больше походила на отца.

Я видел, как таял взгляд Аллана при взгляде на жену и дочь. Это сложно описать словами. Так и должна, наверное, выглядеть настоящая, безграничная любовь. Одно лишь выражение глаз гостя поведало мне об этом. В душу закралось едва ощутимое, но распознаваемое чувство зависти.

Рассуждения о чужой семье всколыхнули воспоминания о собственной.

Мне не повезло. Дети не выбирают своих родителей, и семья, в которой я появился на свет не была даже отдаленно похожей на счастливую. Мы были как трое несчастных людей, которые по неволе оказались в одной связке. Глупо было думать, что причиной всех бед являюсь я сам. Ребенком я страдал из-за подобных мыслей. Затем понял, что дело не во мне, или не столько во мне.

Отец и мать тоже не любили друг друга. Меня они терпеть могли, может даже и заботились, насколько были на это способны, но друг о друге не переживали. Граф мог уехать на несколько месяцев, но его супруге было настолько плевать, что она даже не интересовалось отсутствием мужа и его причиной.

Отцу же, даже когда мама заболела, было сложно пройти через коридор и навестить ее, хотя они и жили под одной крышей десять лет.

Из-за такой обстановки дома, я обожал посещать светские мероприятия с родителями. На публике они играли любящих супругов, мне нравилось обманываться и наслаждаться этой мимолетной гармонией, этим теплящимся в груди счастьем, получать от матери ласку и слушать хвалебный речи отца перед дворянами в свой адрес, а по возвращении в родовое поместье все мои надежды рассеивались прахом. Наверное, из-за этих воспоминаний я не чувствовал дома себя уютно, все время хотелось оставить его за спиной и умчаться куда угодно, лишь бы подальше.

Но все закончилось, когда графиня подхватила простуду. Это была лихорадка, которая быстро переросла в серьезный недуг. Она сгорела за пару месяцев. Мне тогда исполнилось двенадцать.

Фиона хлопала своими глазками, переводя взгляд с меня на Флоренс и обратно.

— Вы должны уснуть вместе! — выдала малышка, когда мы сидели за обеденным столом.

Я подавился, а Флоренс опрокинула бокал с водой. Томас беззвучно захохотал.

— Тогда у вас появится ребенок и я смогу с ним играть.