Карен Монинг - Рожденные лихорадкой (ЛП)
Большую часть жизни она провела в одиночестве. Люди на ТВ не такие, как в жизни.
К девяти годам, не зная отца и потеряв мать, она была более одинокой, чем большинство взрослых. У неё не было дома. Лишь жёлтая наволочка с вышитыми уточками по краям, пропитанная запахом матери, в квартире с железной клеткой, которую она никогда больше видеть не желала.
Тринити — это колледж. Волшебное слово для ребёнка, место, которое раньше она видела лишь по ТВ, где прямо посреди бурлящего жизнью города собиралось огромное количество людей, чтобы узнавать что-то невероятно интересное, влюбляться, расставаться, ругаться, работать, играть. Жить.
Джада шла по кампусу, решив про себя, что, если Танцор попытается её накормить, она просто вернётся в аббатство. Хватит с неё на сегодня их чудачеств.
Она нашла его в лектории, напичканном музыкальными инструментами, включая рояль, и компьютерным оборудованием. Либо всё это находилось в лектории изначально, либо он стащил всё в него, чтобы поберечь время и силы и не курсировать из здания в здание.
Он был не один. Когда, выпав из воздушного потока, Джада вошла в зал, он сидел на скамейке у рояля, положив руку на плечо привлекательной девушки, они вместе смеялись над чем-то.
Она остановилась. Даже уйти хотела. Они хорошо смотрелись вместе. Как она умудрялась не замечать, насколько зрелым мужчиной он был уже тогда, когда ей было четырнадцать? Её снова осенило, что тогда он попросту подстраивался под неё, чтобы иметь возможность проводить с ней-малолеткой время. Теперь, когда она повзрослела, он больше этого не делал.
Были ли они с этой молодой женщиной любовниками? Судя по тому, как та льнула к высокому атлетически сложенному телу Танцора, она бы не отказалась. Его тёмные густые волосы снова отросли, ниспадая на лицо, и она сжала руки в кулаки. Раньше она подрезала их, предварительно вымыв и накрыв его плечи полотенцем. Он закрывал глаза, сняв очки, и она, пользуясь случаем, беспрепятственно пялилась на него. Они разными мелочами проявляли заботу друг о друге. Она тайно лелеяла мысль о том, что однажды, когда она станет женщиной, а он мужчиной, между ними произойдёт что-то волшебное. Танцор был единственным по-настоящему хорошим человеком в её жизни, человеком, который ничего не усложнял.
Видимо, она издала какой-то звук, потому что он внезапно обернулся через плечо, и лицо его засияло.
— Джада, проходи. Хочу, чтобы ты со всеми познакомилась.
Она пошла навстречу, пытаясь понять, что происходит. Они всегда были командой. Только они двое. Она никогда не видела его с кем-то другим. Никогда. Она даже не знала, что у него есть друзья.
Он шагал к ней: длинноногий, красивый и полный юношеского энтузиазма и энергии. Красотка следовала за ним по пятам, настороженно переводя взгляд с Танцора на Джаду.
— Рад тебя видеть, — улыбаясь, сказал он.
— Ты ведь не собираешься меня кормить? — решила сразу прояснить она.
Он поднял бровь.
— Ты голодна?
— Нет.
— Тогда не собираюсь. Джада, это… — он подтолкнул девушку вперёд, приобняв её за плечи: — Квива Галлахер. Она работала над докторской диссертацией по теории музыки до того, как пали стены. Она и… — он указал на ряд мониторов, за которыми согнулся в три погибели молодой мужчина с выкрашенными яркой краской волосами, — Дункан жили в одном из общежитий.
Джада изучающе смотрела на молодую женщину, которую он назвал Квивой, пытаясь понять, не принадлежит ли она часом к клану О'Галлахеров из ши-видящих. Если так, то её место в аббатстве.
— Ага, а это Сквиг и Дулин, — сказала Квива, застенчиво улыбаясь, и указала в сторону мониторов. — Они гении математики, но не очень разговорчивы. Мы понятия не имели, что они были в старой библиотеке. Немало нас спаслось, тех, кто прятался на кампусе.
Танцор пояснил:
— Я нашёл их почти сразу, как начал работать в лабораториях. Видимо, я сильно шумел, — он расплылся в улыбке. — Квива помогает проверять некоторые мои теории о чёрных дырах, об их происхождении, о том, как с ними бороться. Посмотрим, что ты скажешь о её соображениях по поводу музыки и её возможностей. У неё идеальный слух, её уши офигенные!
Джада посмотрела на эти самые уши и ничего примечательного в них не нашла.
— Она сыграет, что бы я не напел, — пояснил Танцор. — Я задаю частоты, и она сочиняет из них песни.
— Не знала, что с нами работает кто-то ещё, — сдержанно ответила Джада.
— Пока на нас не свалилась Песнь Творения, как снег на голову, нам одним не справиться, Джада, — сказал он. — Ну же. Мне не терпится тебе всё показать.
* * *Час спустя она покинула Тринити в поисках уединения.
В прошлом Танцору удавалось ненавязчиво подзарядить её, он дарил ей ощущение того, что всё идеально. Сегодня она осознала, что он многим дарует подобные ощущения.
Его «команда» ценила в нем то же, что в нем ценила и она: супермозг, непредсказуемость, чувство юмора, неугомонность, привлекательность.
Ей нравилось, что он принадлежал ей одной. Она приходила в замешательство, глядя на то, как он общается с людьми, которых уже давненько знает, и понимая, что у него была жизнь, в которой ей не было места.
Ей казалось, что, пока она проживала жизнь, в которой не было места ему, она заменяла ему собой весь мир.
Сегодня она задумались о том, что «Крик» он вполне мог посмотреть с Квивой в один из вечеров, когда она была занята. Может, с этими своими друзьями, о которых ей ничего не было известно, он смеялся, работал и строил планы, когда исчезал в прошлом на несколько дней.
Тогда, в прошлом, она была ему благодарна за то, что он не давил на неё. Но она ведь думала, что когда её не было рядом, его жизнь просто-напросто замирала. Что он — в полном одиночестве — удалялся в одну из своих лабораторий, где все время думал о ней одной, изобретая штучки, которые ей могут пригодиться. Она была настолько эгоцентричной, что считала, будто те части мира, где она отсутствовала, просто пылились на полке, дожидаясь её возвращения.
Не тут то было. Его жизнь шла своим чередом, пока она держала его на расстоянии, упорно избегая всего, что хоть как-то могло посягнуть на её свободу.
Она помнит, как однажды Мак сказала ей, что взрослые для неё являются загадкой, потому что она не принимает во внимание их эмоций. Она и не осознавала насколько аккуратным с ней приходилось быть Танцору, чтобы ненароком не спугнуть её. Очевидно, ему приходилось так осторожничать, что он полностью отделял их дружбу от остальных сфер своей жизни и других друзей.
