Серебряная герцогиня - Анастасия Разумовская
— Ты уверен? Я же только начал развлекаться.
— Отпусти.
Хиус посторонился, и молодые люди, бормоча извинения и с ужасом косясь на мёртвого товарища, поспешили убраться.
— Как ты узнал?
— Да увидел их. Случайно. И мне не понравилось, как Рэг улыбается. Людям, у которых такая улыбка, нужно запретить это делать королевским указом. Ну и… я просто подумал: а что этим четверым делать на пустом острове? И решил посмотреть. Но чего-то в этом роде я давно ожидал.
— Спасибо. Пойдём отсюда.
Они принялись спускаться.
— Вообще-то, я хотел тебя найти, — признался Хиус, и его голос значительно потеплел. — Попрощаться.
— И куда ты?
— Домой.
— Почему? Ты же хотел…
— Да как-то… передумал становиться лучником. Терпеть не могу голубой цвет.
Они прошли по острову. «Вот я дурак, — печально думал Дьярви. — Снова и снова…». А потом вдруг подумал: странно, что на лестнице Круглой башни в своих грёзах он увидел совсем другую девушку.
— Ну, бывай, — Хиус протянул лучнику руку. — И, это… Там твоя герцогиня передавала тёплый привет, благодарность и всё такое. Я её случайно встретил. По пути. И коняшку. Она в Серебряной конюшне. Отама в курсе.
— Коня?
— Ну раз уж тебе не удалость на ней самой прокатиться, — заржал слуга, вскочил на своего чёрного коня и пронзительно засвистел, распугивая чёрных дроздов. А затем крикнул: — В жизни главное: понять, какая лошадь — твоя.
И умчался чёрным вихрем.
«Отама… Я видел Отаму», — вдруг осознал Дьярви, и сердце затопило волной тепла и нежности. Подумать только, смерть прошла совсем рядом. И он мог больше никогда не увидеть её нежные серые глаза…
Глава 28
Радость ветров
октябрь того же года
«Надо что-то с этим особняком делать, — подумал Ульвар, покосившись на разрушающийся Южный дверец. Ожоги стен стремительно затягивали плети багрового плюща. — А если… Мне понадобится флот. А, значит, штурманы и капитаны… Что, если организовать морское обучалище? Умение рисовать карты, считать азимут, разбираться в звёздном небе — всему этому можно научить. И почему бы ему не расположиться здесь? Это позволит сэкономить казну…».
Всё ещё размышляя о том, как бы это устроить понадёжнее, Ульвар спрыгнул с Фрэнгона и прошёл в Шёлковый особняк. В его саду одуряюще пахло осенними розами. Короля это не удивило: розы — любимый цветок Нэйоса, логично, что сад буквально взрывался этими цветами.
Сам шёлковый герцог ожидал своего повелителя на просторной террасе за игрой «удар ветров».
— Ваше величество, — прошелестел он, остро глянув на вошедшего, — простите, что не встаю… Ноги, понимаете ли…
— Дарю вам пожизненное право сидеть в присутствии короля, — отмахнулся Уль и опустился напротив.
— Не желаете сыграть?
— Почему бы и нет?
Нэйос расставил фигуры в начальное положение.
— Как Её величество себя чувствует?
— Неплохо для её положения, благодарю. Определённая, беременность женщинам к лицу. Ну или это мне так кажется.
Герцог тонко улыбнулся.
— Внук написал мне из Султаната, что переговоры зашли в тупик. Он уверен, что ему нужно больше средств, чтобы подкупить советников султана. А как вы считаете, Ваше величество? И — ваш ход. Вы же белыми?
Ульвар выдвинул вперёд белого волка.
— Скажу, что хочу услышать ваше мнение.
Нэйос снова улыбнулся.
— Я ему ответил, но не отослал.
— И что же вы ответили?
— Что тратить деньги способен и дурак.
Ульвар рассмеялся.
— Я не тороплю Ойвинда. Пусть учится. Умение плести интриги не приходит без практики.
— Вряд ли мой внук сможет в этом искусстве сравниться с вами, Ваше величество.
— О, я — всего лишь ваш тупой ученик, мой милый герцог.
— Как там наша милая княгиня?
— Заключила с Яром мир. Взаимовыгодный, к моему удивлению. Я санкционировал. В самом деле, приближается зима, пора бы уже завершить эту глупую войну.
— Как Его высочество? Всё ещё переживает своё вдовство?
— Разумеется. Но очень уж глубоко расстраиваться я ему не дам. У нас пара месяцев остаётся, чтобы вернуть Морской щит.
— Металлическое море не замерзает, — возразил Нэйос, выводя в середину доски чёрный ветер.
— Нет, не замерзает, — согласился Ульвар. — Но осенью начнётся обширная торговля с Султанатом и в целом с Югом. Тот, кто пропускает осень и зиму — пропускает год.
— А кто, кстати, появился у княжеской четы?
— Мальчишка.
— Простите за старческое любопытство, но княжич похож на мать или на отца?
— Похож на нечто красное и сморщенное, — рассмеялся Уль. — Но я пришёл к вам не обсуждать международные новости, милый Нэйос. Вы обещали сообщить мне нечто любопытное. Как видите, я оказался достаточно любопытным.
Нэйос кивнул, погладил большим пальцем пухлый подбородок.
— Война завершилась, Ваше величество. У нас три щита без хранителей. Очевидно, что пора созывать Совет щитов для избрания новых герцогов. Хотел обсудить с вами предварительно кандидатуры.
— Думаю, это не к спеху, — Ульвар пожал плечами. — В каждом из осиротевших щитов находится мой наместник, и выборы хранителя пока потерпят. Да, Яр освободился. Шёлк тоже в безопасности. Но на Солёных островах всё ещё льются реки крови, и…
— Я стал стар, — вздохнул Нэйос, жмурясь. — Ум всё ещё остёр, но тело дряхло. Хочу передать свой щит достойному и уйти на покой. Делиться нажитой мудростью, а не править… Править это такой, в сущности, неблагодарный и тяжкий труд…
Король улыбнулся понимающе. Голубые глаза чуть потемнели.
— Кому же вы хотите передать власть хранителя, мой старый друг?
— Хотел посоветоваться с вами, государь… Я не обижен потомством, признаюсь. Хотя не все мои внуки дожили до этого дня, но признаюсь: я не вижу среди них никого достойного. Мой девиз: хитрость и верность. Но претенденты на щит словно расслоились: либо преданы, но слишком простодушны, либо хитры и изворотливы, но не верны.
— Действительно, — пробормотал Ульвар, откинувшись на спинку кресла, и посмотрел на соратника прищуренными глазами.
— Ни у одного из них нет видения пути, — продолжал жаловаться старый Кот. — Не видят дальше собственного носа и дольше одной недели. Знаете притчу о трёх путниках, мой король?
— Расскажите.
— Трое путников вышли из дома, чтобы обрести счастье. Они шли и шли, и дошли до реки. И тогда
