Вардаэсия - Линетт Нони

— Это прощание для нас, не так ли?

С быстрой вспышкой усмешки Нийкс ответил:

— Это, безусловно, лучше, чем последнее, которое было. Гораздо менее грязное.

Сдавленный звук веселья застрял у нее в горле.

— Перестань смешить меня, когда все, чего я хочу, — это плакать.

— Мы уже установили, что ты достаточно плакала на этой неделе. — Он в последний раз притянул ее к себе и прошептал ей на ухо: — Больше никаких слез, котенок. Не из-за меня.

Кивнув ему в плечо, она долго держалась, прежде чем отпустить его, наконец, наконец-то готовая отпустить его.

— Я никогда не забуду тебя, Нийкс, — прошептала она, когда сцена вокруг них начала растворяться.

С грустной, мягкой улыбкой он прошептал в ответ с ясным смыслом:

— Пока на небе есть звезды.

А потом, просто так, он исчез.

Она тоже, но она не вернулась на стадион.

Вместо этого она стояла на скоплении белых облаков, окруженная клубящимся туманом и дымкой, из-за чего ее видимость была практически нулевой.

Вглядевшись в туман, она вскоре различила очертания человека, медленно приближающегося к ней.

Алекс мгновенно узнала Скайлу, ее руки начали дрожать, когда стройная девушка приблизилась.

Как будто понимая, что у нее мало времени, все, что Скайла сделала, это задумчиво улыбнулась Алекс, прежде чем произнести всего три слова.

— Заставь его заплатить.

У Алекс не было возможности выразить свое согласие, прежде чем Скайла снова исчезла в тумане, только чтобы быть замененной другой знакомой фигурой.

— Скажи моему сыну, что я люблю его, — прошептал Уильям, его руки легли на дрожащие плечи Алекс. — Что я так горжусь тем, кем он становится. Скажи ему от меня.

Алекс кивнула, прерывисто дыша.

— И я также горжусь тобой, Алекс, — продолжил Уильям. — Ты столкнулась с большим, чем кто-либо когда-либо ожидал от тебя. Для меня большая честь, что мой сын был рядом с тобой все это время, что он был с тобой и сражался за тебя. Я знаю, он боролся с решением последовать за тобой сюда, не уверенный, стоит ли ему уходить так скоро после моей смерти, но он принял верное решение. Убедись, что он тоже это знает, хорошо? Убедись, что он знает, что он храбр, верен, силен и что, несмотря ни на что, ему нужно продолжать сражаться. Потому что он нужен больше, чем он когда-либо узнает.

— Обещаю, — прошептала Алекс сквозь невероятно сжатое горло.

И когда Уильям улыбнулся и сжал ее плечи, прежде чем раствориться, как туман вокруг них, ей пришлось снова смахивать слезы с лица.

Но снова появилась фигура, женщина, которую Алекс не узнала. Нет, пока она не заговорила.

— Приветствую тебя, дитя.

Глаза Алекс расширились при виде красивой молодой Тиа Аурас, излучающей свет и жизнь.

— Леди Тайн?

Древняя бессмертная тепло усмехнулась.

— Мне всегда нравилось это имя. Точно так же, как я никогда по-настоящему не выясняла, ты ли впервые дала его мне в прошлом или в будущем, поскольку ты услышала его от меня в будущем, но я услышала от тебя в прошлом.

Алекс даже не пыталась осмыслить это.

— Ты выглядишь… Ты выглядишь…

— Осмелюсь сказать, теперь я больше похожа на сестру.

Это было правдой… сходство между Айз Даега и Айз Орсой было неоспоримым теперь, когда Леди Тайн больше не была морщинистой и обветренной за годы, проведенные в Медоре.

— Твое время здесь почти истекло, дитя, так что слушай, и слушай внимательно, — сказала Леди Тайн, положив руку на щеку Алекс. — Когда кажется, что все потеряно, Келарна де ла Сорайя.

Перевод пришел к Алекс мгновенно, и она прошептала вопросительно:

— Помнить свет?

Леди Тайн покачала головой, а затем повторила более твердо:

— Нет, Александра. Келарна де ла Сорайя.

Но, несмотря на повторение с ударением на последнем слове, перевод не изменился.

— Я не… я не понимаю.

Погладив ее по щеке один раз, прежде чем снова отступить, Леди Тайн просто посмотрела ей в глаза и сказала:

— Когда придет время, поймешь.

А потом она тоже исчезла.

Расстроенная Алекс крикнула:

— Ты уже говорила мне это раньше… и на этот раз это не менее раздражает!

Но кроме, возможно, того, что ей показалось смешком в клубящемся тумане, ответа не последовало.

Одинокая и окруженная лишь облаками и дымкой, Алекс не была уверена, почему Врата не выплюнули ее и не отправили обратно на стадион. Нет, пока не появилась одна последняя фигура.

— Приятно познакомиться, Александра Дженнингс. — Он сделал многозначительную паузу. — Или мне следует продолжать называть тебя Эйлия?

Тело Алекс было напряжено, когда она встретилась взглядом с королем Астофом.

— Ваше Величество, — пробормотала она, опускаясь в реверансе.

Он слегка рассмеялся.

— Ну же, Алекс. Думаю, мы покончили с формальностями. И кроме того, — он указал на облака вокруг них, — я вряд ли здесь властелин.

Алекс признала его правоту.

— Я скучал по тебе, когда ты ушла, — тихо сказал он. — У меня никогда не было лучшего партнера по Стиксу ни до, ни после.

Алекс фыркнула, уверенная, что он лжет.

— Это правда, — сказал он, его янтарные глаза светились добротой. — Никто не проигрывал так хорошо, как ты.

Для любой нормальной игры его заявление было бы оскорбительным. Но поскольку смысл Стикс состоял в том, чтобы проиграть — победителем становился тот, у кого в конце матча было стерто с доски больше фигур, — король меяринов сделал ей настоящий комплимент.

— У меня был хороший учитель, — застенчиво сказала ему Алекс.

Он снова рассмеялся.

— Это я оспаривать не буду.

Между ними воцарилось молчание, пока Алекс не смогла больше этого выносить и прошептала:

— Я никогда не хотела навредить вашей семье.

— Ты никогда не причиняла вреда моей семье, — ответил Астоф, его тон был полон уверенности. — Мой сын сделал свой выбор. Его бремя не твое, чтобы нести его.

Алекс закрыла глаза от его твердого, непреклонного заявления и почувствовала, как внутри у нее стало легче. Впервые она действительно поверила словам, которые он произнес… не только на поверхностном уровне, как она привыкла принимать, но и глубоко внутри себя.

— У нас не так много времени, — тихо сказал Астоф, побуждая ее снова посмотреть на него. — Есть кое-что, что я должен сказать тебе, прежде чем ты покинешь это место.

Алекс сосредоточилась на нем, любопытствуя, чем он мог бы поделиться.

— Мой сын совершал ужасные поступки во имя своего дела, — сказал Астоф, — этого нельзя отрицать. Точно так же, как нельзя отрицать силу, которой он сейчас обладает. Но, несмотря на то, что ты могла бы подумать, у него есть слабость. Только