Весна, которой нам не хватит - Ефимия Летова
- Я их съела.
- Вообще-то, я просил немного не о том...
Я обняла его ещё крепче, что-то внутри тикало и токало, тягуче переливалось.
- Глист паршивый, я по тебе скучала.
- Привыкай, малявка. Но про помолвку – это ты зря. Не торопи события.
Я гладила его по лицу, по груди, по животу, чувствуя даже не возбуждение, нет, почти физическую потребность его касаться.
- Не надо, Хорти.
Эймери мягко перехватил мои руки, и я вдруг ощутила какую-то странную неровность на его ладони.
- Что это?
- Порезался. Ничего особенного, – как-то неловко хмыкнул Эймери. – А, ну да, ты к такому не привыкла... Будет долго заживать.
Я зачарованно разглядывала пересекавшую левую ладонь выпуклую тёмную царапину длиной в палец. Да, он прав – не привыкла. У благоодарённых такое лечилось минут за десять.
- Это мелочь, а главное, мне-то можно уже не бояться никаких инфекций, - нарочито бодро сказал Эймери. Наклонился, погладил прибежавшую наконец-то Ксюту. – У меня такого добра ещё есть. Вот тут, – он похлопал себя по бедру. – Как раз тот самый, после которого я и хватанул ту заразу. Отвратительно смотрится.
- Дай посмотреть, – я взялась за пояс его брюк, Эймери отодвинулся почти испуганно. В других обстоятельствах я бы засмеялась.
- Не стоит. Как ты? Как всё? Забыла лайгон окончательно?
- Каждый день вспоминала. Правда, до практики дело так и не дошло.
- Кто бы сомневался…
Я хотела расспросить его обо всём: что за расследование, где оно проходило, чем именно он занимался? Хотела рассказать о встрече с Трошичем, о страданиях директрисы. О том, как сходила без него с ума, как не могла уснуть. О том, как мало осталось времени. Но сказала только самое малое, что могла:
- Я боюсь... боюсь не успеть.
- У тебя вся жизнь впереди, Хортенс.
Я легонько толкнула его вперёд, и он опустился на кресло, а я склонилась сверху. Мы так давно были знакомы, а я ещё столького о нём не знала.
- Шрам надо срочно рассмотреть, – прошептала я. – Во всех подробностях. Вдруг я такой больше никогда не увижу.
- Дурочка. Впрочем, может, действительно нужно показать. Чтобы ты пришла в себя.
- Не приду, – я наклоняюсь ещё ниже и тону в нём, как в воде.
***
Внезапный грохот заставил нас остановиться и замереть.
- Что это? – шепнула я.
- Не зн... ох, крот небесный!
Эймери осторожно отодвинул меня, покрутил головой, торопливо застегнул брюки, одёрнул рубашку, крикнув мне:
- Стой на месте! И не смотри!
Я послешно остановилась, прислушивалась, но не слышала ничего, кроме его приглушенных шагов. Снова раздался какой-то шум – и наступила тишина. Посидела ещё минут пять, а потом ойкнула: Эймери шел ко мне, держа на руках крысюка и – я не поверила собственным глазам - легонько его поглаживал.
- Всё в порядке, никого не сожрали, враги повержены. То есть, вовсе нет никаких врагов. Инстинкты вдруг напали на кошку, а кошка – на мышку. Клетка упала, дверца открылась... Я уж подумал – всё, дружок, корешки наверх, но нет. Этот хвостатый мальёк ещё побегает по земным лугам перед Небесным. Думаю, всё же пришло время ему освободиться от власти коварных двуногих, пока окончательно не привык, что эти суровые божества поставляют ему еду, как верноподданные. А ты даже не сопротивлялся, хороший мальчик... Как сердце-то стучит, даром, что размером с ноготь.
Я смотрела на него и давила неуместную улыбку. Эймери заметил это и тоже мне улыбнулся, немного смущенно.
«А ведь до шрама-то мы так и не дошли…»
- Так как ты тут жила? – почти светски осведомился Эймери, не сокращая расстояние между нами. Но даже так я чувствовала его близость.
- Вчера мы с мальёком Трошичем выпили чай в одном кафе... – начала я, и улыбка с лица Эймери пропала напрочь.
- Хортенс, это совершенно лишнее.
- Послушай, мы просто поговорили о скверных. Не называя никаких имён…
- Он лжец и лицемер. Настоящий политик.
- И, тем не менее, кое-что было интересным, – я рассказывала, а Эймери демонстративно смотрел в сторону. – Знаешь, сегодня ночью мне пришла в голову одна мысль. Ты и Реджес жили вне приюта. Делайн и остальные ребята в приюте... А почему?
- Потому что им негде было жить. Их семьи отвернулись от них, почему же ещё, – как-то особенно сердито отозвался Эймери. – Кто-то с рождения мыкался по приютам, а кого-то вышвырнули из родного дома.
- Я тоже так думала, но... У меня появилась ещё одна версия. Ее можно проверить, наверное, если отыскать родителей Ноэль или Дика и расспросить. Но в целом, это необязательно. Я почти уверена, что права.
Эймери молчал, прислонясь спиной к стене, а я уставилась на потолок, размышляя вслух.
- Я вот думала, почему ребята так легко смогли поступить в КИЛ, я имею в виду, не то что бы очень легко, но ведь они запросто прикинулись благоодаренными. Про Реджеса мы думали, что он неодарённый вовсе, а вот Лажен легко освоил водную стихию и прикинулся благим. Ты и Реджес владеете… владели… у вас только по вашему скверному дару, тогда как у приютской пятёрки – по сути по два! Может быть...
Я, наконец, обернулась к Эймери за ответом – и увидела, как изменилось его лицо. Застывшее, похожее на восковую маску. Крыса по-прежнему лежала, пригревшись, в его руках – сказать по правде, выяснить половую принадлежность грызуна мы так и не удосужились. А сам Эймери слепо и неподвижно смотрел куда-то вдаль.
- Эй, – позвала я, но он не отозвался, не шевельнулся, и вот тут мне стало страшно, я подбежала и потрясла его за рукав.
Сознание возвращалось к нему словно издалека. Эймери будто даже дышать начал заново. Медленно моргнул раз, другой, потом принёс клетку и водворил крысу обратно. Перевёл взгляд на меня.
- Что такое? – одними губами спросила я. Эймери не ответил, а я вдруг догадалась. – Что-то увидел? Когда взял крысу, да?
- Нужно кое-куда прогуляться, – вместо ответа выдал он. – Желательно не затягивать.
- Куда? – коротко отозвалась я, ничего не понимая, но не задавая лишних
