Академия тишины (СИ) - Летова Ефимия

Пролог. Прошлое

/Прошлое/

День был отличный и резко контрастировал с моим отвратительным настроением. Однако я старалась изо всех сил сдержаться и хотя бы не демонстрировать этого окружающим — это было бы «не комильфо». Мы, Менелы, несмотря ни на что, должны держать лицо на публике, говорил покойный ныне дедушка.

Ха. Да три раза «ха». Посмотрела бы я на него, как он будет лицо держать, в моей-то ситуации. Сбежал бы, небось, сверкая пятками и выкрикивая самые некомильфошные ругательства. Впрочем, о чём это я? Наша фамильная Академия, та, в которой учился мой отец, а также сам приснопамятный дед, недаром называется «Академия безмолвия». Не особо чего-то там повыкрикиваешь. Отец не жаждал делиться подробностями, но я, по нелепой прихоти судьбы лишённая с детства магического дара, во всех отношениях неудачная, но единственная наследница древнего рода, филигранно овладела искусством психологического насилия и добилась скудных и весьма удручающих сведений: в первый год обучения нас лишат дара речи, за исключением одного часа после заката.

Вот ведь… демоны.

Перед воротами Академии мама обняла меня и пожелала удачи. Отец помахал рукой, несколько рассеянно, впрочем, ничего удивительного — он всегда такой. Если бы тогда я знала, что вижу их живыми последний раз, наше прощание, последние слова друг другу могли бы быть совсем, совсем другими. Но в тот момент я, конечно, ни о чём не знала и думала только о себе и о том, каково будет мне, привыкшей всегда получать самое лучшее и непременно самой первой, учиться в магическом заведении. Моё школьное образование было отличным, за одним маленьким нюансом — раскрывшийся в раннем детстве сильный огненный дар также благополучно и закрылся, помахав на прощание сложенной фигой. И теперь каждый день из грядущих двух лет в этом закрытом от посторонних глаз отстойнике обещал быть бессмысленным, позорным и бесконечно долгим. Никакие разговоры, слёзы, подкуп и шантаж с такими беспроблемными обычно родителями не сработали.

Стоило потакать мне во всем долгих семнадцать лет, чтобы потом вот так…

— Мам, заберите меня домой! — взмолилась я. Мама обняла меня за плечи, похлопала по волосам — медно-рыжим, тяжёлым и длинным, как у неё самой. — Я хочу учиться в самой обычной Академии. Пожалуйста!

— Дар не может пропасть окончательно, солнышко. Он вернётся. И здесь — самое лучшее место для того, чтобы помочь тебе.

Уверена, именно так говорят смятенным духом и разумом на пороге соответствующего лечебного учреждения. Ещё надо добавить что-нибудь вроде «скоро мы тебя заберём».

— Год промчится незаметно, наступит лето, и мы обязательно приедем за тобой, Нелли.

— Не по сценарию, — пробормотала я, глядя, как бесшумно закрываются удивительно красивые резные ворота — узоры на них изображали многочисленных, до мельчайших подробностей вырезанных из металла животных. Вышедший встречать меня слуга без труда подхватил объёмные чемоданы и сделал приглашающий жест рукой. — Ладно. Чисто из уважения к предкам и семейным традициям. Всего-навсего год. На второй я точно сюда ни ногой. И не просите.

Слуга бросил на меня острый и быстрый взгляд.

— Спешу наговориться на год вперёд, — пояснила я. — Я очень болтлива. Надеюсь, языки здесь не отрезают.

Слуга улыбнулся, покачал головой. А потом, торопливо оглядевшись, осторожно высунул кончик языка — розового, как свиная колбаска. Или фермерская ветчина. Кажется, завтрак был целую вечность назад, если уж у меня такие продуктовые ассоциации…

— Главное — чтобы кормили хорошо, — я бодро тряхнула волосами и двинулась вперёд. — Демоны с ней, с магией!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1

Дорогой папочка, привет, я пишу тебе из поместья Фоксов — надеюсь, скоро я вернусь домой, вот только избавлюсь от утомительной и круглосуточной заботы отца семейства, посматривающего на меня — даром, что я моложе его на двадцать с лишним лет и влюблена в его сына — с такой нескрываемой, почти плотоядной нежностью, что очаровательная леди Маргарита скоро треснет его по улыбке сковородкой, а меня на всякий случай утопит в садовом бассейне.

Новостей — воз и маленькая тележка. Есть среди них даже хорошие, ну, относительно хорошие. Во-первых, ты больше никогда не услышишь бесконечных дочерних жалоб на неудавшуюся внешность — оказывается, это всё была только иллюзия, а на самом деле я вполне себе красавица. Настолько красавица, что за мной, кажется, ухаживает молодой человек из этого богатого и знатного рода Фоксов, ты его уже видел — ну, помнишь, когда нас с ним поймали ночью на кладбище? Да, замечательный юноша, когда у людей общие интересы — ну, там, магия, походы по кладбищам, битвы с умертвиями и тому подобное, это очень сближает. Вот у вас с мамочкой общих интересов было мало. Угадай-ка, кто отец моего сердечного друга? Да, этот шикарный аристократ, готовый оплатить моё обучение и достать хоть звезду с неба, когда-то встречался с моей беглой родительницей и твоей гражданской женой, соответственно. У них было всё серьёзно, даже родился ребёнок. А вот что случилось с моим старшим братом, я тебе писать не буду, потому что ты просто мясник, а никакой не маг (зачёркнуто), потому что это очень сложно объяснить, да и братец из чистого упрямства настаивает на сохранении его тайны. Так вышло, что у нас с Габриэлем есть общий брат — хотя меня бы устроила общность интересов. У Джеймса на редкость паршивый характер, надеюсь, это всё же из-за того, что он долгие годы был лишён собственного тела и жил голосом в моём сознании, а не потому, что он такой уродился на свет…

Не знаю, зачем я всё это писала — и сразу же сжигала, даром я, что ли, владею стихией огня? — говорят, написание помогает упорядочить мысли, а в моих перепутанных мыслях демоны рога пообломают. Разговор с отцом в реальности пугал — но страшно было не за себя, а за него. Мой новый облик, проявившийся благодаря снятию сэром Энтони наложенных иллюзий сокрытия внешности безумно напоминал портрет моей матери, Корнелии Менел. Каково будет отцу смотреть на меня — а вспоминать её? Судя по сэру Энтони, буквально не сводящему с меня глаз те пару дней, что я прожила в поместье Фоксов, очень даже непросто. Все остальные — Габ, Гриэла и их мать Маргарита — тоже протирали во мне дырки взглядами, а Джеймс изголялся ехидными комментариями на счёт каждого из своих родственничков по очереди и в совокупности, чем утомил меня до крайности.

Несмотря на то, что расставаться с Габом не хотелось, домой я отправилась с облегчением.

Надо сказать, первые шестнадцать лет моя жизнь была более чем тихой — хутор, школа, спокойная жизнь с отцом — действительно, мясником. И хотя я люблю животных и всячески стараюсь избегать лицезрения процесса перехода живых существ из мира собственно живых в статус «свежее парное мясо», его работа давала нам возможность относительно безбедной и простой жизни. По мере того, как я взрослела, у меня и моего лучшего друга Ларса Андерсона открылся магический дар, у неспокойной и взбалмошной меня — огненной стихии, а у невозмутимого и надёжного Ларсена — земли. Однако на престижную и популярную Академию стихий средств у родителей якобы не хватило, и мы отправились туда, где попроще и подешевле, а к тому же учиться надо не шесть лет и даже не четыре, а всего два. Ну, как учиться… по большей части молчать надо. Почти круглые сутки.

Всё бы ничего, но в Академии безмолвия мы с Ларсом и Габриэлем ввязались в приключения — довольно загадочные и мрачные, в результате которых нам разрешили — в добровольно-принудительном порядке — провести пару недель дома. Восстановиться после встречи с мёртвым уже демоново количество лет сыном нашего ректора сэра Лаэна, а также с плотоядными монстрами преподавательницы леди Сейкен.

Ларс действительно отправился домой, а я, словно манерная девица, измученная бесконечными балами, упала в позорный обморок, а очнулась в доме семейства Фоксов. Габриэль Фокс — мой однокурсник и друг, а по совместительству он совершенно прекрасен, и я влюблена в него по уши, кажется, даже взаимно. Не знаю, чем я могла привлечь его в том, иллюзорном, довольно непривлекательном на мой взгляд облике, когда Габ на полном серьёзе почти год считал меня мальчишкой — но как-то умудрилась.