Разочарованная, или Проклятье Чёрного герцога - Ника Маслова
— Подделка какая-то!
И ведь думала же, что драгоценные камни размером с грецкий орех — невозможная редкость. В итоге и аллергию себе заработала, и вечер испортила.
Тот футляр, похоже, не просто так отдельно лежал. Скорей всего, его хотели вернуть ювелиру.
Снять подделку я не решилась — пришлось бы светить на весь зал уродливым красным пятном. Пока шла к выходу, жжение на коже усилилось. И невольно вспомнилось, что среди всех восхищавшихся выбранными мною сапфирами нашёлся один человек, которому гарнитур не понравился.
Констанс сказал, что ему показалось, а что именно — он умолчал. А вдруг это не аллергия, а что-то серьёзней? Вдруг это какая-то магия?
Кожу на шее и возле ключиц теперь жгло так, что хотелось лишь одного — избавиться от украшения. Сорвать бы его. Вот только замочек там сложный.
А уж когда руки дрожат, а перед глазами всё двоится, троится, то лучше до комнат как-нибудь дотерпеть. А там горничная поможет.
И назад, наверное, сегодня я уже не вернусь. Повезёт, если не придётся обращаться к целителям.
Ох, как же больно.
— Леди Лина, с вами всё хорошо? — спросил один из официантов, перегораживая мне путь.
Я улыбнулась ему, вскинула кружащуюся как от шампанского голову. На глаза навернулись слёзы.
— Спасибо, у меня всё прекрасно.
Сделала один шаг, и тут же всё стало ужасным. Мало жжения, в шею будто укусила змея. Последнее, что я запомнила — уходящий из-под ног пол, и как мои руки цепляются за бедного парня. Упавший поднос, звон бокалов, чей-то крик, затем тишина.
13
Глава 5. Чёрный герцог
— Герцог, мы искренне благодарны, что вы согласились помочь. Не знаю, что бы мы делали, если бы вас не было в городе.
Голос Анжелы доносился до меня будто сквозь вату. Шея и верхняя часть груди ужасно болели. Ничего себе аллергия. Под левым ухом у сгиба плеча раздражение ощущалось будто укус злой собаки. Серьёзно беспокоила слабость, не позволяющая даже руку поднять. Вокруг стоял сумрак, но я узнала свою постель с задёрнутым балдахином.
— Ты обманываешься, девочка, — раздался глубокий и сильный мужской голос. — Если бы меня не было во дворце, у этой глупой женщины не было бы ни одного шанса выжить. Они и сейчас невелики.
«Эта глупая женщина», — повторила я про себя. Возмущение придало сил для борьбы с разбившей меня слабостью.
— Поищите для неё целителя соответствующей квалификации. Яд из организма придётся периодически удалять.
— Понимаете ли, Ваша Светлость, целителей, которые бы применяли в своей работе чёрную магию, в Азарии нет, — прозвучал голос Констанса.
— Позаботьтесь о том, чтобы поскорей их найти, — бесстрастно ответил названный Вашей Светлостью. — Я ещё буду в столице, но буквально несколько дней. Смогу зайти к вам завтра, удалить яд ещё раз. На большее не рассчитывайте.
— Но это ваше проклятье её поразило! — с возмущением возразил зять. — Герцог, вы обязаны исцелить леди Лину.
— Увольте. Проклятье не моё, думаю, оно вместе с драгоценностями продавалось. Я не трачу магические силы на защиту безделушек, даже крайне дорогих. А что там было полтысячи лет назад, уж простите, припомнить никак не могу.
— Но вы подарили эту опасную вещь моей жене.
— Вот именно, подарил, а как Анжела распорядилась моим подарком — не моё дело. Проклятье бы не сработало, если бы драгоценности достал из футляра владелец, а не кто-то другой.
— Откуда вы знаете? Возможно, оно напало бы и на Анжелу.
— Исключено, это обычное охранное заклинание. Тёмное, правда. Если бы твоя тёща, Дарьян, не взяла без спросу крайне дорогую, исключительно ценную и потому тщательно защищённую от воришек вещь, то не оказалась бы при смерти.
— Но она оказалась. Спасите её!
— Я не обязан спасать всех глупцов в этом мире.
— Мама совсем недавно здесь появилась, — заговорила Анжела. — И больше того, я не знала, что вы подарили мне настолько ценную и опасную вещь. Пожалуйста, герцог Валентайн, помогите нам спасти мою маму!
— Поищите целителя, — последовал бесстрастный ответ. — Со дня вашей свадьбы прошло больше года. Анжела, целый год, как в твоём распоряжении появились лунные сапфиры, чья стоимость сравнима со всем королевским дворцом. А ты не удосужилась даже открыть мой подарок. Глупость и неблагодарность — это, похоже, ваше семейные качества.
— Эй ты, хам! — наконец мне удалось хоть что-то сказать.
Часть балдахина убрали, и я получила возможность взглянуть в лицо человеку, который меня оскорблял. Ладно меня, но он оскорблял Анжелу в присутствии её мужа, Констанса и других людей!
Герцогом Валентайном оказался мужчина лет тридцати пяти или сорока. Гладко выбрит, длинные тёмные волосы собраны в хвост. Чёрные глаза выглядят способными проникать в суть вещей и пугают. Твёрдый подбородок, прямой нос. Неприятная ухмылка на тонких губах. Такой женщину с потрохами съест, не подавится.
Опасный мужчина. Я понимала тех девушек, которые предпочли спрятаться от него. Жаль, присоединиться к ним не могла.
— Извольте извиниться, — сказала я, твёрдо глядя ему в глаза.
Никому не позволю себя унижать. Мою дочь — тем более.
На моё требование герцог ответил приподнятой бровью и злой усмешкой. Ах, каким бы грозным он выглядел, если бы не скрестил руки на груди, тем самым выдавая собственную неуверенность и нервозность.
— Мне перед вами извиняться? — процедил он насмешливо.
— Не только передо мной. Перед моей дочерью тоже.
14
Я постаралась сесть на постели, и в итоге это у меня получилось. Кто-то, надеюсь, Анжела или горничная, избавили меня от пышного бального платья и тугого корсета, переодели в ночную сорочку. Прекрасная вещь, в такой не стыдно и к гостям выйти. Из натурального шёлка, украшенная вышивкой, кружевами и рюшами, с завязками у самого горла. Сорочка закрывала даже больше, чем платье, так что я могла не беспокоиться о пристойности внешнего вида.
Герцог к вопросам благопристойности относился иначе. Демонстративно окинул меня таким взглядом, что тут же захотелось прикрыться одеялом до самых бровей.
Этот порыв я в себе немедленно подавила. Другая, может быть, и смутилась. Но с чего
