Никогда не называй меня так - Юлия Ветрова
— Хватит меня пугать, Си, — тихо ответил Руэри на его слова и поудобней уселся на троне из китовой кости, которым пользовалась прежняя Верховная Королева.
В первый же день переступив порог Зала Королей, Руэри решил, что обязательно сменит интерьер. От отделанных перламутром стен, по которым скользили золотистые солнечные лучи, у него рябило в глазах. Витражи под потолком были устроены так, чтобы стоящий в центре зала перед лицами владык не мог разглядеть их лиц — только сияющие нимбы вокруг голов.
Руэри оценил прием. Он сам когда-то стоял на этом месте и отвечал перед судом. И еще Руэри вовсе не был уверен, что хочет поступать со своими посетителями, как те, кто занимал королевские места до него.
Сейчас витражи были занавешены плотными пологами, и в зале королей царил мягкий сумрак. Белые подлокотники тронов в таком освещении казались пожелтевшими от времени.
Руэри сидел, подставив руку под щеку, и слушал обвинения, предназначенные скорее для ушей его брата.
— Принцесса Айрен виновна в гибели моей возлюбленной.
— Принцесса Айрен истребила всю мою семью.
— Принцесса Айрен убила моего отца.
— Принцесса Айрен лишила меня руки.
— Принцесса Айрен должна быть проклята.
— Обесчещена.
— Казнена.
«Принцесой Айрен стала сразу после того, как перестала быть «Верховной королевой». Потому что называть ее «отступницей» в присутствии настоящего Отступника было опасно для жизни. Потому что называть ее «королевой» в присутствии нового Верховного Короля никто бы не осмелился. Потому что никто из присутствующих не нашел для нее иных слов.
Руэри слушал молча.
Каждое новое обвинение пронзало грудь раскаленной иглой.
Он помнил, как то же самое говорили про него самого.
И будь на месте Айрен даже кто-то иной, Руэри не хотел бы слышать все эти слова. Тем более больно становилось от того, что речь вели о той, кого он любил больше всех остальных бессмертных и больше всех остальных людей.
— Ты не сможешь долго удерживать их напор, — повторил Си, склонившись еще ближе к плечу короля.
— Ты решил сменить имя с Ястреба на Горевестника?
Сигдха вздохнул. Он знал, что Руэри не любит, когда его пытаются остановить. Однако ответить на горькую шутку не успел. В одном из боковых коридоров, убегавших из Зала Королей, показалась смутная тень. Руэри с советником обменялись взглядами, и второй поспешил раствориться среди других слуг, чтобы выяснить — что произшло.
Не прошло и минуты, как он вернулся назад. Лицо его было белым как мрамор и мрачным как смерть.
— Больше не называй меня Горевестником, — тихо сказал он, склонившись к плечу друга.
— Что?
— Принцесса Айрен совершил побег.
ГЛАВА 6
Айрен бежала со всех ног. Босые ступни, шлепая о влажную землю, то и дело увязали в грязи. Сапоги с нее сняли в самый первый день в тюрьме, а теперь, едва стемнело, зарядил дождь.
Пэйдин едва успевал подхватывать госпожу и упрямо тащил ее вперед.
Проспав несколько часов после ухода Руэри, Айрен проснулась в темноте.
Ей не хотелось открывать глаза. Не хотелось видеть, где она. Вспоминать о том, что со всех сторон ее окружают стены Одинокого дворца.
На губах еще чувствовался сладкий привкус губ Руэри. При одной только мысли о том, что они делали вчера, сердце Айрен застучало сильней.
Она инстинктивно поднесла руку к губам и в это мгновение поняла, что запястья свободны от пут.
Пленница широко распахнула глаза.
Камера не была сном. Она лежала на боку на узкой кровати, укрытая пуховыми одеялами. Несмотря на отсутствие окон, в ту секунду это место показалось ей почти уютным.
Айрен повернулась на спину и остановила взгляд на потолке, уже иначе пытаясь осмыслить, что произошло.
Все прошедшие дни она была в таком отчаянии, что соображать ей удавалось с трудом. И без того непростой мир рухнул, превратившись в гору осколков. Тюрьма. Руэри. Колючая ненависть в его глазах.
Айрен никак не могла этого осознать, но теперь…
Она думала о том, что произошло вчера. О сладких губах названного брата. О его нежных руках… И не могла поверить, что этот Руэри — ее враг.
Невольница закрыла руками лицо и потерла глаза.
Она чувствовала, что должна разобраться в том, что произошло с братом. Что это, возможно, самое важное, что она может сделать сейчас. Но захочет ли Руэри с ней говорить? Айрен не испытывала и толики уверенности. Руэри стал грубым — каким не был с ней никогда. Руэри то и дело заставлял ее замолчать. И все же… Айрен чувствовала, что это единственный возможный путь.
Ей было некуда спешить и она долго лежала так, пока наконец не поняла, что больше не может оставаться неподвижной.
Тогда Айрен опустила глаза и обнаружила, что не только руки ее свободны. Сама она раздета, а одежда ее аккуратно разложена в изножии кровати.
Руэри никогда не отличался особой аккуратностью, но здесь он явно старался как мог, и от этого маленького кусочка заботы Айрен стало тесно в груди.
Больше ни о чем подумать она не успела, потому что заскрипел дверной замок.
Глаза Айрен расширились. Пленница в недоумении зачарованно смотрела на дверь.
— Руэри?..
Айрен боялась шевельнуться и не знала, чего ждать. Ей захотелось немедленно натянуть на себя одежду, но она не хотела чтобы тот, кто находится по другую сторону двери, видел ее смущение.
Айрен не знала, сколько дней она здесь, но чувствовала время в достаточной мере, чтобы предположить, что Руэри приходит к ней не каждый день. Обычно между его визитами Айрен успевала два или три раза поспать.
«Почему теперь?»
Дверь открылась, и пришелец некоторое время мешкал за пологом.
— Руэри? — громче повторила Айрен и, опустив ноги на пол, села.
Полог скользнул в сторону, и Айрен заледенела.
— Пэйдин?.. — Айрен покраснела и, плюнув на застенчивость, рванула к себе белую рубаху, сложенную на другом конце кровати.
— Моя госпожа, — Пэйдин, еще недавно — глава королевской стражи, а теперь такой же изгнанник, как сама Верховная Королева, согнулся в учтивом поклоне.
Айрен поспешно натягивала на себя одежду, пытаясь сообразить, что происходит.
— Как ты сюда попал? — спросила она, оправляя ворот рубашки и перебрасывая волосы через плечо.
— Нам нужно уходить. Может ли
