Ревнивый раб долины песков - Анна Жнец
Мы целовались. Всласть напившись моего дыхания, Эль начал медленно сползать вниз по моему телу. Губами и языком он ласкал мою шею, ключицы, ложбинку груди в глубоком вырезе ночного платья. Его пальцы сминали тонкую хлопковую ткань, находили под ней соски, щипали и теребили их, пока те не крепли и не вставали торчком, превращаясь в маленькие центры удовольствия. Тогда он накрывал их, зудящие от желания, ртом прямо через одежду.
Посасывая напряженный сосок, Эль уже привычным жестом засунул в меня два пальца и принялся делать ими то, что не решался сотворить со мной своим членом. Бедром я чувствовала мощь его возбуждения. Горячая шелковистая головка члена елозила по моей ноге, размазывая по коже влагу.
Было так хорошо, что я почти забыла о своем плане разоблачить обман. Хотелось плыть по течению, отдавшись ласкающим ладоням. Хотелось снова ощутить прикосновение мокрого юркого языка к запретному местечку под юбкой, услышать, как кончает Эльдарион, вылизывая меня там и одновременно теребя себя между ног, почувствовать дрожь его оргазма.
Искушение было велико, но я взяла себя в руки.
— О, Айан! — застонала я, зарывшись пальцами в длинные волосы своего любовника. — Ты лучший! Как же хорошо с тобой в постели!
Эльдарион замер, перестав играться с моей грудью. Похоже, он никак не мог решить — радоваться похвале или злиться из-за того, что его назвали чужим именем. Несколько секунд он хмуро сопел в темноте, затем вернулся к своему занятию.
Выждав немного, я опять дернула тигра за усы.
— О, Айан, Айан, Айан!
На этот раз Эль тихо зарычал и царапнул зубами мой сосок. Его пальцы задвигались во мне жестче, быстрее, словно таким образом он надеялся отвлечь меня от мыслей о сопернике и заставить замолчать, потерявшись в удовольствии.
Но я, наоборот, закричала еще громче:
— Айан! Айан!
Мой любовник напрягся всем телом.
— Айан! Айан, да, еще, еще, хочу тебя! — стонала я вовсю, подмахивая бедрами.
Пальцы Эльдариона выскользнули из меня и потянулись к моим губам, но сегодня я не позволила зажать мне ладонью рот. Притворяешься другим мужчиной — будь добр, слушай в постели его имя, наслаждайся.
— Айан, я и не знала, что ты такой. Страстный, умелый, пылкий. Ты заставил меня взглянуть на тебя совсем другими глазами. Я впечатлена.
Ой, что это? Неужели скрежет зубов?
Рядом с подушкой затрещала ткань — это Эльдарион смял в кулаке простыню, да с такой силой, что она почти порвалась в его пальцах.
Я все ждала, что он сорвется и разоблачит себя, терзаемый ревностью, но его выдержке можно было позавидовать.
Ничего, еще не утро. Нервы ни у кого не железные.
Внезапно я обнаружила в себе талант к провокациям.
— О, Айан, мне так нравится проводить с тобой время.
Эльдарион раздраженно заерзал под моим боком. Он больше не ласкал меня. Похоже, бесконечное «Айан», слетавшее с моих уст, напрочь испортило ему настроение. Он скатился с меня и угрюмо сел на край постели.
— Знаешь, я хочу кое в чем тебе признаться. Раньше я была влюблена в своего охранника. В Эльдариона.
Каждой клеточкой тела я почувствовала, как мужчина рядом со мной напрягся, буквально окаменел и весь обратился в слух, даже дыхание задержал.
— Да, я была влюблена в него с юности. Представляешь?
Эль молчал, но я знала, что он жадно ловит каждое мое слово. Воздух между нами уплотнился, заискрил, тишина углубилась, гулкая, звенящая.
Неужели он и сейчас ничего не скажет? Не сознается в обмане?
Я вдруг поняла, что Эль не станет рисковать. Завтра снимет маску Айана и начнет подбивать ко мне клинья сам, не прячась под чужой личиной, но о своем притворстве будет помалкивать в тряпочку, опасаясь моего гнева.
Поступок, может, и разумный, но неправильный. Отношения, начатые со лжи, не приводят ни к чему хорошему.
— Да, была влюблена. В Эльдариона. Раньше, — я прищурилась, всматриваясь в темную фигуру на краю постели. Эль не шевелился, дышал через раз. — Но это чувство прошло.
Он вздрогнул. В полумраке спальни я заметила, как дернулись его плечи.
— Теперь я люблю тебя, Айан. Ты показал мне, как упоительно сладко быть с мужчиной. Сколько острого, жгучего наслаждения ты мне подарил. Да! Я люблю тебя. Тебя! Не Эльдариона. А тебя. Влюбилась в тебя после наших страстных ночей, ведь ты знаешь, как заставить женщину гореть в своих объятиях. Мой охранник не умеет и сотой доли того, что умеешь ты!
— Неправда!
Мой упрямый эльф наконец-то заговорил. Его раскатистый рык сотряс стены спальни.
— Это я, Амани! Не он! С тобой все время был я. Это в моих объятиях ты горела.
Под мой нервный беззвучный смех Эль вскочил на ноги и зачем-то принялся шарить по тумбочке у кровати. Что он там искал? На пол с грохотом падали опрокинутые им предметы.
Спустя какое-то время комнату наполнило тусклое оранжевое мерцание.
Мой охранник держал в руках масляную лампу, и она освещала нижнюю половину его лица.
Глава 10
— И долго ты собирался водить меня за нос?
— Амани, ты слышала? Эти две ночи с тобой провел я, а не Айан, — глаза Эля лихорадочно блестели. Ревность до того застила его разум, что сейчас он был способен думать лишь о моих влюбленных восторгах, адресованных его сопернику.
— Слышала. И я повторяю свой вопрос. Как долго ты…
— Тебе не из-за чего в него влюбляться, — Эльдарион захрустел зубами. Лампа в его руках дрогнула, и свечной огонек внутри стеклянных стенок плафона мигнул, а потом разгорелся ярче. — Это ведь я доставил тебе удовольствие. Я. Это со мной тебе было хорошо в постели. Не с ним. Этот хиляк из питомника ни разу к тебе не прикоснулся. Понимаешь?
На его лбу билась вспухшая венка.
Я покачала головой и скрестила руки на груди.
— Как тебе не стыдно! Дурил меня все это время.
Мой любовник потупил взгляд, затем посмотрел на меня пытливо, с надеждой:
— Ты правда влюблена в меня с юности?
Каков наглец!
Где муки совести, мольбы о прощении, страх перед наказанием? Да он же совсем не раскаивается! Все, что его волнует, — кому из них двоих я отдаю предпочтение.
— Влюблена…
Эльдарион заулыбался, его плечи расслабились,
