Скиталец - Тиффани Робертс
— Просто потанцевать.
— Ты уже видел один.
Ронин обдумал ее слова. Она была права. В этом мире нет ничего бесплатного. И фляга имела определенную ценность; ее можно было обменять на несколько патронов или кожу для ремонта ботинок. В городе должен быть кто-то, заинтересованный в его приобретении, у кого есть что-то, достойное внимания Ронина.
— Тогда это плата за первый. Что ты хочешь за второй?
— Я же сказала тебе, я не торгую с ботами. Забирай и проваливай, — выражение лица противоречило ее тону, внутренний конфликт ясно читался на ее лице.
— Меня зовут Ронин. А тебя как?
— Твой металлический череп настолько тупой, что ты не понимаешь, что я сказала? Отвали!
Он не сделал ей ничего плохого — во всяком случае, не настолько, чтобы мог это осознать, — и никогда не видел ее раньше. Он не мог догадаться, почему она так с ним обошлась, но это не имело значения. Он зря тратил время. Если бы он подтолкнул ее к насилию, его защитная программа, скорее всего, сработала бы. Было бы слишком легко покончить с ней, и, несмотря на ее враждебность, у него не было желания причинять вред этой женщине.
Она упоминала о шпионаже. Он напомнил себе, что люди очень щепетильно относятся к тому, чтобы иметь свое собственное, приватное пространство. Ронин посягнул на ее безопасности.
Он в последний раз осмотрел ее в оптику. Ее плечи поднимались и опускались в такт тяжелому дыханию, стальной стержень теперь находился ближе к линии талии. Но в ней было нечто большее, на что он раньше не обращал особого внимания — ее несовершенства.
Эти веснушки, легкий шрам на запястье, худоба. Ногти у нее были грязные и обломанные, руки грубые, лицо перепачкано грязью. Внешне синты и люди были практически идентичны. Повреждение синта слегка изменило бы его внешний вид, но люди менялись так сильно и так часто. Они носили свои невзгоды на теле, рассказывали свои истории через свои шрамы. Для бота повреждения часто были мимолетными. Треснувшие корпуса можно заделать, заменить перегоревшие цепи, отремонтировать приводы, заново изготовить синтетическую оболочку.
Синта можно было бы сделать таким, чтобы он снова выглядел новым. А человека, к добру или к худу, — нет.
Он повернулся и вышел на дорогу.
— Я сказала забери свою флягу! — крикнула она.
Ронин не ответил. Окутанный тенями, отбрасываемыми электрическим освещением района Ботов, он направился к Рынку, не оглядываясь.
Он проигрывал танец женщины по кругу, пока шел, ища новые способы проанализировать его, свести к математике и разглядеть неясную, лежащую в основе закономерность, которая открыла бы истинное понимание. Это было почти так же сложно, как разгадать настроение женщины.
Презрение между ботами и людьми — явление не редкое, но она продемонстрировала нечто более сильное. Несмотря на свои физические недостатки, люди были психологически сложными существами, и их взгляд на мир был за пределами понимания большинства ботов — но лишь в малой степени.
Он прошел через открытые ворота на Рынок. Он находился внутри большого отдельного участка стены размером пятьсот на семьсот футов. Внутри стояли одиннадцать зданий, построенных до «Отключения», хотя маловероятно, что их первоначальное назначение сохранилось. Ближе к воротам на участке потрескавшегося асфальта располагалось множество киосков, в которых торговцы продавали свои товары.
Обнаженный металл на руках Ронина поблескивал в свете белых прожекторов. Он оглядел толпу, легко узнавая людей по их неуверенным позам и блеску пота на несовершенной коже.
Большинство людей в Шайенне, казалось, вернулись в свои дома до захода солнца, так что немногочисленной органики здесь теперь в меньшинстве. В основном они собрались у киоска торговца продуктов питания, торгуясь за блюда, пока на прилавке дымились кастрюли. Повар был ботом, изящной бело-красной моделью с основными чертами лица, которые лишь отдаленно напоминали синта или человека. Все были созданы по образу и подобию Создателей, но никто не был создан одинаково.
Ронин перевел взгляд на «У Китти». Освещение снаружи было ярким; розовый, фиолетовый и голубой неон, который каким-то образом пережил «Отключение» и теперь служил для привлечения ботов и людей в место, где можно было попробовать разнообразные удовольствия — за определенную цену. Это заставило его снова подумать о рыжеволосом человеке.
Как бы она танцевала, если бы приняла его предложение? Он мог смоделировать миллионы возможностей, если бы захотел, но не стал тратить на это время и энергию. Его процессоры никогда не соответствовали реальности ее движений.
За время своего пребывания в Шайенне он ни разу не заходил в «У Китти». Фактически, у него не было женщины — ни металлической, ни из плоти — уже 4112 дней, задолго до приезда в город.
Танцоры! Воскликнула одна из вывесок. Возможно, рыжеволосая женщина была права. Он сможет найти то, что ему нужно, «У Китти», после того, как разберется со своими вещами.
Мусорщик Зик, работал в большом здании с несколькими окнами. Ронин подошел к прилавку, встроенному сразу за одной из дверей. Мусорщик был высоким, худым синтом, который содрал кожу с рук и так и не соизволил заменить ее. Учитывая его профессию, это все равно долго бы не продлилось.
— Скиталец. Я услышал лязг твоего рюкзака за милю, — модулятор Зика выдал голос, глубокий и грубый, каким-то образом идеально подходящий для Шайенна.
Ронин снял с плеча винтовку, чтобы скинуть рюкзак с плеч. Расстегнув клапан, он ослабил завязки и перевернул мешок. Металлолом с грохотом вывалился на потертый и поцарапанный прилавок. Зик с нейтральным выражением лица наблюдал, как пучки спутанной медной проволоки подпрыгивали на свинцовых и стальных пластинах, как пластиковые чипы и давно разряженные элементы питания с грохотом разлетелись по поверхности. Сунув руку в карман, Ронин добавил к куче патроны, которые забрал у опустошителей.
— Никогда не видел такого продуктивного человека, как ты, — сказал Зик. Его руки зависли над стопкой, пальцы подергивались. — Скиталец, будь уверен. Создатели запрограммировали тебя по-особенному.
— Сколько? — спросил Ронин. Его основные программы были спрятаны в глубоком, поврежденном банке памяти. Если Создатели и наделили его особой целью, они также изо всех сил старались скрыть это от него; он был просто еще одним ботом без видимых указаний.
Зик перебирал кучу, протирая и постукивая по различным предметам и время от времени поднимая какой-нибудь предмет, чтобы проверить его вес.
— Сорок единиц аванса. Дай мне час, и я получу полный подсчет.
— Предварительный подсчет.
Средний и мизинец на правой руке Зика на мгновение сжались, дернулись и выпрямились.
— Триста пятьдесят. Зависит от повреждения ячеек и драгоценного вещества в
