Со вкусом яда на губах (СИ) - Марина Орлова
«Не позволю» — в последний раз пообещал себе мужчина, вооруженный до зубов пробираясь тайными коридорами со своими соратниками в надежде успеть. — «Не позволю…»
Наполненный непогрешимой решимостью получить женщину, которая должна была принадлежать ему… которая была обещана ему, герцог двигался вперед, понимая, что сегодняшняя ночь — единственная возможность, взять реванш и выйти победителем. Он изменит такую несправедливую судьбу, которая решила подшутить над ним, и заберет то, что принадлежит ему. Только ему…
***
Королева Мелисса в последний раз поправила широкие браслеты на хрупких запястьях, чтобы те скрывали уродливые синяки на белоснежной коже. Украшения шли в комплекте к костюму, который ей подарил Иштаан, и идеально дополняли ансамбль. Все было учтено и только подчеркивало красоту девушки. Смотря на себя в отражении зеркала, принцесса была вынуждена признать, что никогда прежде не была столь красивой, как теперь.
Но то касалось лишь ее лица и общей картины. В коротком лифе, который открывал спину и живот, ей было неловко, а шаровары с широкими разрезами по бокам при каждом движении оголяли ноги по всей длине, соединяясь лишь на щиколотках, прихваченные такими же драгоценными браслетами, как и на руках.
От одной только мысли показаться своему супругу в таком виде на девушку накатывала паника и желание сжаться в комок, чтобы он не видел, не знал, не касался…
Но Мелисса понимала, что она не может проигнорировать желание супруга и пренебречь его подарком в пользу своих старых костюмов, которые были куда более скромными и закрытыми. Да и ей самой не хотелось выступить перед супругом в том, в чем танцевала перед другим.
Ах, если бы израненные ссадины были единственными… Подаренный, безусловно, неописуемо красивый костюм для первого танца, к несчастью, доказывал, что не только руки следовало прятать принцессе.
Она словно машинально прикоснулась к розовому шраму на своем животе, и это легкое касание вызвало дрожь. Девушка дернулась от воспоминаний, точно свист хлыста и острая боль треснувшей кожи были здесь и сейчас, а не несколько недель назад, в день, когда в монастырь, где она проживала, ворвались наги.
Шрамы, зажившие и не очень, покрывали большую часть ее тела, которая сейчас была открытой. Иштаан не мог не знать об этом, и все же подарил именно такой наряд.
«Зачем? Зачем он это делает?» — бился вопрос в ее мыслях, отдернув пальцы от раны, что еще нещадно болела, хоть и затянулась и больше не грозила открыться. Эта рана была самой глубокой…
К панике и волнению принцессы примешался и стыд. Она поймала себя на том, что вновь пытается прикрыться руками. А ведь ей предстояло не только показаться перед супругом, но и танцевать для него… а затем, позволить касаться… овладеть собой…
Мелиссу замутило от тревоги и волнения. Никогда, она еще никогда не делала этого… так. Лишь немногие знали об ее таланте, и брат… Эрик когда-то обещал, что только он один из мужчин будет знать о том, как завораживающе Мелисса может двигаться в танце. Обещал, что только он один увидит ее тело. Соврал.
Вначале, когда привел герцога Карласа и приказал станцевать в присутствии чужого мужчины. А теперь…
Она не любила танцевать для кого-то. Даже для брата. Но делала, как ей приказывали так часто, что со временем смирилась.
И вот теперь она переживает так, как не переживала никогда прежде.
Из соседней комнаты послышался негромкий шум, и девушка вновь вздрогнула. Она знала, что это значит: пора, ее уже ждут.
Заждались, если быть точной и учесть, что Мелисса пробыла в одиночестве непозволительно долго. Она не может и дальше заставлять супруга томиться.
Принцесса… нет, отныне королева, подошла к дверям, ведущим в спальню, и сглотнула, прикрыв глаза, чтобы набраться решимости.
Открыв глаза, взгляд предательски метнулся в сторону платка, которым можно было бы прикрыться, но покачала головой и отмела эту мысль. Она не может оскорбить мужа таким пренебрежением его подарком.
Мелисса попыталась натянуть на лицо улыбку, но это оказалось как никогда сложно. Мышцы щек сводило и, даже не видя себя в зеркале, Мелисса понимала, что выходит не улыбка, а нервный, кривой оскал, который дрожал на губах, причиняя боль от сведенных судорогой мышц.
А после за дверью, в спальне, внезапно стало слишком громко, и послышались многочисленные мужские голоса.
Догадка появилась прежде, чем она осознала это.
— Нет… только не это… — вырвалось с судорожным выдохом, а на глаза набежали слезы отчаяния. — Только не это… — повторила она, смело толкая двери, чтобы увидеть, как в королевской спальне один полуголый наг, с безумной улыбкой и огнем в красноватых глазах сражается сразу с четверкой человеческих мужчин.
Девушка растерянно бросила взгляд на дверь, ведущую в коридор, где должна была быть стража, надеялась позвать на помощь, но та была заперта, а из-под нее девушка увидела вполне красноречиво растекающуюся лужу темной блестящей и густой жидкости и такие же уловила звуки сражения.
Повернула голову в другую сторону и увидела открытый проход прямо за гобеленом у огромной постели. Тайный ход. Именно оттуда незваные гости и проникли для покушения на Иштаана.
— Нет… нет! Нет, только не это… — в отчаянии схватилась Мелисса за голову руками, огромными влажными глазами смотря на то, как рушится то, к чему она стремилась. Она так хотела мира… — Хватит, прекратите! Хватит! — выкрикнула она, собираясь броситься на руку то одного заговорщика, то другого, но добилась лишь того, что сама едва не упала на нож одного из нападавших. Если бы не юркий и мощный хвост нага, который вовремя отбросил ее в сторону, вероятнее всего, сейчас она бы сама истекала кровью. Но вместо этого девушку отбросило к стене, от удара дух из хрупкого тела вышибло, а вместе с тем помутился и рассудок, и Мелисса прилагала все силы, чтобы оставаться в сознании.
Мутным и плывущим взглядом она наблюдала, как наг расправляется то с одним, то с другим нападавшим. К несчастью, помещение комнаты было слишком узким, чтобы наг мог в полной мере развернуться. Нападающие знали, когда именно и где стоит нападать. Они предугадали сложности нага в пространстве и предполагали, что смогут застать его врасплох именно этой ночью.
Более удачной возможности могло и не быть.
Но даже со всеми сложностями, было очевидно, что опытные и искусные в сражении нападающие… проигрывают одному нагу, у кого из оружия был лишь нож для разделки фруктов, когти и хвост.
