Rein Oberst - Чужой для всех. Книга 2
-Всем оставаться на местах. Проверка документов, — разнесся зычный голос старшего полицейского жандарма.
— О, черт, — прервался от разговора Ольбрихт, увидев вломившихся полицейских. — Не утихомирится Шелленберг, — подумал он.
Майор напрягся и привстал. — Что будем делать, подполковник? В глазах пехотинца не было страха и отчаяния, только собранность и холодная рассудительность.
Ольбрихт торопливо спрятал во внутренний карман фото. — Сидите спокойно, не суетитесь. Все будет хорошо, — сдержанно ответил он майору. — Вы фронтовик. По документам находитесь в отпуске, как я полагаю. Мы с вами познакомились случайно здесь в ресторане. Я вас пригласил поужинать вместе. Фрейлин Инга — моя девушка. Говорить буду я. Если надо подтвердите мои слова. Но лучше молчите. У вас непонятный диалект, хотя вы говорите классически правильным немецким языком. Слишком правильным языком, господин майор. Это может вызвать подозрение. Можно подумать, что вы были в глубокой изоляции от общения с немцами. Сидели, например, в тюрьме в одиночной камере.
Майор нахмурился, но в разговор не вступил.
 — Главное сидите тихо. Я все улажу. Следующую встречу назначу я сам, через своего водителя.
-Предъявите ваши документы. Проверка. — Жестким металлическим голосом произнес патрульный офицер, заглянув к ним кабинку. Он был в звании майора. — Я жду. — Чуть сзади от него стояли патрульные с автоматами.
— А вы меня тоже будете проверять, господин, красавчик, — неожиданно безбоязненно заговорила Инга и кокетливо улыбнулась начальнику патруля, отвлекая его. — У вас такие мужественные лица, особенно у тех мальчиков, что за вами стоят в кожаных плащах.
-Если надо и тебя проверим, местная шлюшка, не мешай нам, — одернул ее старший жандарм.
-Майор! — подполковник вскочил с места, сдернул с себя салфетку и бросил на стол. Он решил подыграть Инге. — Попрошу вас быть боле сдержанным в высказываниях к моей девушке. Иначе...
-Иначе что? — на Франца уставились наглые, самодовольные глазки краснолицего военного жандарма.
— Иначе у вас сегодня будут большие неприятности и последнее дежурство перед отправкой на Восточный фронт.
-Не дерзите, подполковник. Кто вы такой? Предъявите документы удостоверяющие личность, — майор перевернулся и посмотрел на плотного офицера СД, протиснувшегося в кабинку. Тот слегка махнул головой. Франц сразу узнал в нем сотрудника 6 Управления Шелленберга гауптштурмфюрера СС Бергеля.
— Я жду вас...! — завибрировали стальные нотки в голосе жандарма.
 -Я вас предупредил, майор,— зло бросил подполковник. — Посмотрите сюда, — Франц достал из нагрудного кармана 'gelber Ausweis' и, открыв его пальцами, подсунул под нос жандарма.
Тот, увидев 'желтый пропуск' с печатью Рейхсканцелярии и личную подпись Адольфа Гитлера, застыл на месте. Жандарм знал, что такого рода пропуска выписываются персонально по личному распоряжению фюрера. Его носителю даются невероятно большие полномочия. Левый глаз жандарма задергаться в нервном тике. Лоснящаяся физиономия моментально покрылась пятнами. Ладони вспотели.
-Я..., я...., — заикаясь, проговорил он, — не знал, кто вы. — Извините, господин подполковник, — жандарм вытянулся в струну. Следовавшие с ним солдаты отступили в испуге назад. Офицер СД, вытянув шею, щурясь, посмотрел на открытое удостоверение Ольбрихта и от удивления разинул рот, затем откинулся назад, словно его укусила ядовитая змея. На его лице застыл страх. Он что-то пролепетал своим подчиненным, махнув им рукой и, быстро покинул ресторан.
-Разрешите идти, господин подполковник, — умоляюще, набравшись смелости, произнес военный жандарм. Его глаза бегали и не смотрели на Ольбрихта.
-Не попадайтесь мне больше на глаза, майор, — гневно произнес Франц. — И передайте своим по команде, что этот ресторан мое излюбленное место отдыха. Если вы или другие службы на десять метров подойдут сюда или ко мне или к моим друзьям, то они будут иметь бледный вид и возможно холодные ноги, попав на Восточный фронт. Там очень не достает такого тухлого пушечного мяса. Вы меня поняли, майор?
-Так точно, господин подполковник, — майор щелкнул каблуками.
Франц не ожидал такой бурной реакции полиции на свой пропуск в Рейхсканцелярию. Этого его раззадорило.
-А теперь убирайся вон из ресторана, болван, — уже с усмешкой произнес он. Здесь отдыхают фронтовики. Им завтра придется умирать за отечество, а ты здесь своим присутствием портишь им воздух.
— Да-да-да.... Есть, — скороговоркой пролепетал полицейский и, пятясь под свист и хлопки фронтовиков, восхищенных действиями бравого подполковника, удалился со своей командой прочь.
-Здорово вы их отшили,подполковник, — не теряя самообладания, восхитился поступком Ольбрихта майор. -Что вы им показали? Полиция в панике убежала от вас.
-Это вроде пропуска к вашему товарищу Сталину, подписанному им собственноручно, -улыбнулся Франц Ольбрихт.
-Да, серьезный документ. Вы нам о нем позже расскажите. Предлагаю по этому случаю выпить водки. Не возражаете, господин подполковник?...
 -Я не пью шнапс. У меня от него болит голова. Но вам, господин майор, я закажу бутылку шнапса. Вы, фрейлин, что будете пить? — Франц легко коснулся руки девушки.
— Я...? — Инга отстранила руку, недоуменно посмотрела на Ольбрихта. — Пожалуй, я тоже выпью водки. Нет, лучше закажите шампанского, господин подполковник, кажется сто лет его не пила.
-Вы очень юны, фрейлин, — улыбнулся Франц, — у вас все еще впереди. — Официант, — позвал он проходившую мимо сотрудницу ресторана, щелкнув пальцами, — подойдите сюда.
Когда принесли заказ, беседа за столом постепенно приобрела оживленный характер. Говорили обо всем, но только не о служебных делах. Затем танцевали. Подвыпивший майор — с молоденькой рыжей девушкой, стоявшей у барной стойки и переходившей из рук в руки немецких офицеров как красное профсоюзное знамя, а подполковник Ольбрихт — с Ингой. Из граммофона лилась лирическая песня в исполнении Руди Шурике.
  -Спасибо вам, — тихо произнесла девушка, прильнув к плечу танкиста.
 -За что спасибо?
-Вы превосходно справились с военным патрулем. За это спасибо.
-Мне приятно, что я был вам полезен. Больше эти болваны здесь не появятся. Будьте спокойны.
 Инга не продолжила разговор, она наслаждалась танцем. Лишь в конце мелодии она отстранилась от плеча офицера, посмотрела ему в глаза, спросила: — Скажите, Франц, вы любили друг друга?
Франц вздрогнул, он понял вопрос. — Да. Это самое яркое и незабываемое событие в моей жизни. Я никогда не испытывал таких сильных чувств. Я был счастлив те три дня. Не могу поверить, что Вера и Златовласка остались в живых. У меня появился новый стимул к жизни. Я готов...
