Rein Oberst - Чужой для всех. Книга 2
Подумав так, Гитлер воспарил духом. Он вскинул голову, правой здоровой рукой приподнял спадавшие волосы и засветился в глазах. На его одутловатом воспаленном лице появилась улыбка. Он посмотрел в глаза майора Ольбрихта. Тот не оробел. Еще более вытянулся и вновь повторил:
— Жду ваших указаний, экселенц.
-Я поддержу вас, майор, — громко, тожественно, срываясь на хрип, произнес Гитлер. — Нет, не майор, подполковник. Так вам будет легче разговаривать в штабе ОКВ. Бургдорф! — Гитлер повернул голову в сторону адъютанта, — записывайте, Вильгельм. В завтрашний приказ по кадрам включить (главный адъютант в немецкой армии одновременно исполнял обязанности и начальника отдела кадров Рейха) два новых пункта: первый — о присвоении майору Ольбрихту воинского звания подполковник. Второй — о назначении подполковника Ольбрихта моим личным помощником по оперативно-стратегическим вопросам и личным представителем на Западном фронте. Для этой цели выдать подполковнику Ольбрихту 'gelber Ausweis' ('желтый пропуск), где указать, что он является моим личным помощником и консультантом по военным вопросам. Обязательно внизу как обычно сделайте приписку, что фюрер просит представителей полиции, военных ведомств и гражданских служб оказывать всяческое содействие предъявителю сего пропуска, что он может пересекать все кордоны и преграды по всей территории страны, посещать любой военный объект, воинскую часть, штабы, в том числе и Рейхсканцелярию для встречи со мной. Записали, генерал?
-Так точно, экселенц.
-Хорошо. Очень хорошо. — Гитлер быстрыми шагами подошел к столу, взял лупу и наклонился над картой Западного фронта, что-то там искал, оглянулся в сторону Ольбрихта, вновь приник к карте.
Уверенный и энергичный Франц Ольбрихт, его небезосновательные предложения, связанные с подготовкой и проведением рождаемой в мучениях и спорах с Генштабом операции, произвели на Гитлера неизгладимое впечатление. Он поверил молодому офицеру — разведчику больше, чем своим старым опытным фельдмаршалам. — Все, что он услышал бездоказательно, но как убедительно! — подумал он, приняв кадровое решение. — Главное — огромные склады горючего в местечке Ставло. — Его взгляд был устремлен именно в эту точку на карте. — Захватить, непременно захватить Ставло. Техника без бензина — груды железа. Этот юноша, настоящая находка, он блестяще поддержал его своими видениями. Операции 'Wacht am Rhein' — быть! — Нацистский вождь отстранился от карты, выпрямился. Его левая нога по-прежнему дергалась, глаза слезились, однако в эту минуту Гитлер был полон решимости и внутренней силы, которые давно покинули его дряхлеющее тело. Он с благодарностью посмотрел Шпеера...
— Один ноль в твою пользу, Клаус, — мысленно поздравил друга Франц. — Извини меня, что струхнул перед Гитлером, когда тот был в ярости.
-Проехали. Все обошлось. Ты рожден и воспитан в нацистской Германии и поэтому не смог полностью освободиться от его тлетворного влияния. А для меня, Гитлер — преступник и изверг номер один. Сколько лет прошло после вашей войны, а мы, немцы до сих пор чувствуем груз ответственности перед народами Европы за ее последствия. Поэтому, когда придет время, одним пальцем раздавлю этого червяка. И ты мне не помешаешь. Запомни это, Франц. А с этого дня я беру над тобой шефство.
— Спасибо, друг. Буду рад твоей поддержки в трудную минуту.
-Господа офицеры! — вдруг засуетился Гитлер. — Предлагаю выпить по бокалу шампанского по случаю встречи. Бургдорф! — он бросил на адъютанта оживленный требовательный взгляд.— Ведите гостей к столу...
Глава 18
Ноябрь. Ресторан "Папа Карло". Берлин.
Веймар. Тюрингия. Германия. Концентрационный лагерь Бухенвальд.
Несмотря на то, что нацистская Германия была зажатой со всех сторон русскими, англо-американскими армиями и ее участь была предрешенной, жизнь простых граждан мало чем изменилась к концу войны. Введенное с 1939 года нормированное распределение продуктов питания, одежды, обуви по карточкам позволило обеспечивать всем необходимым своих 'рейхсдойч' почти до самых дней существования третьего Рейха.
Немецкие 'бауеры' (фермеры) по-прежнему варили и коптили колбасы, окорока, уток и гусей, у них бесперебойно работали маслобойки и сыроварни. Они сдавали государству абсолютно всю продукцию, а для себя покупали в магазине по карточкам все то, что и городские жители.
До конца войны пекари выпекали отличный хлеб из смеси пшеничной и ржаной муки в виде тупоносых килограммовых батонов в многочисленных мелких частных пекарен. Каждый батон был обернут широким кольцом бумаги с рекламой пекаря.
Пивовары варили светлое и темное пиво и ее лучшие сорта бесперебойно доставлялись в столицу.
По-прежнему после работы свое свободное время немцы коротали во множественных кафе и ресторанчиках. За рюмкой шнапса или кружкой пива они вели тревожные разговоры о состоянии на фронтах и продолжали верить в благополучный исход войны, уповая на фюрера и на бога.
В своем обычном деловом ритме работал и популярный столичный пивной ресторан 'Папа Карло' на бульваре Унтер ден Линден.
В тот неприветливый ноябрьский день, шел мелкий дождь, было холодно и сыро. Ресторан довольно быстро наполнялся фронтовиками, несмотря на то, что не предполагалось выступление известных певцов или артистов. Белокурые официантки в национальных костюмах не успевали подносить пиво и еду. Со всех сторон разносились недовольные возгласы заматерелых унтер-офицеров,требовавших чтобы на них обратили внимание и быстрее обслужили.
Более дорогие гостевые кабинки также были заняты. Здесь располагались офицеры старшего звена. Они, как правило, обслуживались вне очереди.
В одной из таких кабинок сидела небольшая компания из двух офицеров и девушки, одетой в костюм модного покроя в стиле 'милитари'. Компания пришла сюда раньше до основного притока посетителей и уже отдыхала. Офицеры разговаривали тихо и не привлекали к себе внимания, допивая по первому бокалу пива. Девушка безучастно покуривала сигаретку через длинный мундштук и изредка смотрела на входивших в зал посетителей. Подле нее стоял не полный бокал с горячим и ароматным глинтвейном и тарелка с тонко нарезанным сыром, тут же лежало почти нетронутое пирожное.
Выбранное место позволяло троице находиться в уединении, ее наполовину закрывали плотные шторы и одновременно наблюдать за тем, что происходило в зале.
-Ваше пиво, господа офицеры! — энергично и весело произнесла официантка, вошедшая в кабинку по просьбе подполковника. Она аккуратно поставила на вспомогательный столик поднос и затем оттуда на рекламные кружочки водрузила запотевшие бокалы с холодным баварским пивом: подполковнику — бокал светлого 'Вайсбир', майору — бокал темного 'Дункельбир'. — Битте, — подчеркнуто вежливо проговорила девушка и кокетливо улыбнулась, на мгновение, задержав свой взгляд на незнакомом майоре с колкими черными глазами.
