Янтарь и Лазурит - Чайный Лис
— Лисичка, может, мне всё-таки сделать из тебя свою следующую жертву?
Джукччи держала руку с иглами прямо у глаз Кохаку и сама чуть наклонила голову. Не глядя, она со всей силы наступила на лисий хвост, от чего его обладательница пискнула, но прикусила нижнюю губу, чтобы не заводить аккыма ещё больше. Краем уха она услышала, как снаружи раздались чьи-то шаги, и взмолилась лунной богине, лишь бы этим кем-то не оказались её друзья. Лучше она сама подвергнется опасности и погибнет, чем пострадают её близкие.
Но и сдаваться она не собиралась.
Кохаку следила за тем, как Джукччи достаточно близко поднесла иглу к её лбу, а затем сама со всей силы дёрнулась и боднула её головой.
— Не хочешь просто так сдаваться, малышка? — усмехнулся аккым и отступил на шаг назад. — Ну развлеки меня и посопротивляйся ещё. Ай!
Мышонок Джик, которого Кохаку совершенно не ожидала увидеть, вдруг куснул Юну за шею. От неожиданности та разжала пальцы и выронила иглы. Ю Сынвон! Джик был с ним, значит, и генерал где-то поблизости.
Хвост Кохаку больше ничто не придавливало, она вскочила на ноги и выпустила когти на левой руке, сделала рывок вперёд и полоснула плечо Джукччи. Она не могла убить тело Юны или сильно навредить, но должна была как-то ослабить, поэтому замахнулась вновь и на этот раз расцарапала спину.
Шаги раздались совсем близко, и Ю Сынвон наконец-то прошёл через обгоревшую дыру.
— Скучала? — насмешливо поинтересовался он, а Кохаку было не до шуток. Краем глаза она заметила гохэй в его руках и, не задавая лишних вопросов, вырвала жезл.
В этот момент Кохаку почувствовала, как по телу разлилось тепло, а вместе с ним и сила. Гохэй засветился в её руках, и только теперь она заметила, где всё это время скрывался аккым.
Пока он стоял в растерянности, она оказалась перед Джукччи и левой рукой, в котором сжимала жезл, вырвала пинё в форме веточки бамбука из её волос. Тёмные пряди рассыпались по спине и прикрыли кровоточащие раны, а тело Юны с гулким звуком упало на пол.
— Что ты натворила?! — завопил сердитый голос из пинё.
— Освободила мир от зла.
— Ты не сможешь одолеть всех, мелочь, — аккым больше не смеялся, а злился по-настоящему, но с силой луны ничего не мог поделать. Завладеть телом Кохаку было не в его власти.
Её целью и не являлось одолеть всех. Она улыбнулась, чуть склонила голову набок и ответила:
— Но я могу разделаться с твоим братцем в Цзяожи.
Она зажала гохэй в локте, так как вторая рука не двигалась, а Джукччи оставила лежать на раскрытой ладони.
— Ты не посмеешь, — прошипел опешивший аккым. Он настолько злился, что пинё на ладони задрожала и попыталась спрыгнуть на пол. — Ты никогда не найдёшь его.
— Я провожу госпожу лису.
Из-за спины Ю Сынвона выглянул монах Чуньли, которого Кохаку совершенно не ожидала здесь увидеть. Она хотела возмутиться, зачем генерал решил вмешать в эти дела мирских, но вовремя прикусила язык и заставила себя промолчать. Рури тоже относился к боевым монахам, а насколько она поняла, Чуньли даже был старше его по положению.
— Что-то хочешь сказать напоследок, Джукччи?
Она ощутила, как пинё в её руках вдруг нагрелась.
— Не убивай меня!
— Я и не собиралась, — ответила Кохаку и прикусила нижнюю губу. — Я лишь очищу злой дух и помогу тебе уйти с миром.
Пинё перестала дрожать.
— Но верховная лиса мертва, — с подозрением возразила Джукччи, а грудь Кохаку вдруг сжалась от боли.
Она вздохнула и улыбнулась сквозь горечь.
— Со мной её сила.
— Зачем ты тратишь время на болтовню с аккымом? — Ю Сынвон не выдержал и вмешался в их разговор.
Кохаку нахмурилась. Может, генерал Ю славился своим умом, умел придумывать стратегии, и его планы редко проваливались, но сейчас он повёл себя неразумно. Даже неопытная Кохаку понимала, что аккым мог поделиться информацией.
— Вас что-то не устраивает, генерал Ю?
Она сверкнула глазами и сердито посмотрела на него.
— Моя госпожа! — вдруг раздался знакомый голос, который Кохаку тоже не ожидала здесь услышать. Пухлый евнух Квон с трудом пролез в дыру, задев верх выступающей шапкой и чуть не упав, но кинулся к ней, обеспокоенно осматривая со всех сторон. — Моя госпожа, вы не пострадали?!
Вслед за ним в помещение вернулся Рури и виновато взглянул на неё, лазурные глаза светились искренним беспокойством. Должно быть, её друг пытался удержать евнуха от опасного места, но тот всё равно прорвался. Звуки сражения стихли, они всё равно здесь только разговаривали. Кохаку только вздохнула.
— Я в порядке.
— Я так переживал! — всхлипнул евнух Квон.
Они все отводили тему от аккыма!
— Джукччи, — поспешила вернуться Кохаку, — расскажешь что-нибудь ещё?
— Раз ты всё равно собралась упокоить мой дух… — голос аккыма прозвучал с сожалением. — Ладно, чего я теряю? Знаешь, лисичка, далеко не все аккымы являются оружием. Вы видите мою настоящую форму, я просто цзи, брошенная своей госпожой.
Поскольку Джукччи замолчала, Кохаку решила уточнить:
— Значит, аккымы, это не только оружие, но и любой брошенный предмет?
— Да. И наши господа были настолько сильными, что частичка их энергии передалась и нам.
— Но с негативными эмоциями? — догадалась Кохаку.
— Ты умная лисичка.
На миг она прониклась жалостью к этим брошенным существам, но перед глазами сразу всплыли все трупы, которые она недавно повстречала на своём пути. Кохаку только не могла понять, неужели эти аккымы решили собраться в одном месте и основать целую страну? Насколько она понимала, именно они и населяли Хунсюй, поэтому он был закрыт от мира.
Джукччи замолчала и больше не сказала ни слова.
— Что-то ещё расскажешь? — вновь вмешался Ю Сынвон. Кохаку не помнила его настолько нетерпеливым.
Однако аккым больше не издавал ни звука и не пытался пошевелиться.
— Как мне вылечить свою правую руку?
Но и на этот вопрос Джукччи не ответила.
Тогда Кохаку опустилась на пол и положила цзи в форме веточки бамбука с двумя листиками к себе на колени, а в левую руку вложила гохэй. Она несколько раз махнула им над аккымом и затем осторожно прикоснулась, шарик свет вырвался из цзи и поднялся в воздух, закружился и вскоре развеялся.
После этого Кохаку молча поднялась с пола, обвела всех взглядом и подошла к телу Юны.
— Она жива?
— У тебя тут лекарь по соседству был, — усмехнулся Ю
