Иван-царевича не надо - Ольга Шах
На обед остановились у небольшого ручейка, освежились сами, напоили лошадей, пообедали. Отдохнув с полчаса, двинулись далее. Ночевать решили, не сговариваясь, на той же полянке, что и прошлый раз. Заехали в трактир, в котором уже были в предыдущую поездку. Несмотря на неплохую еду, насекомых на постоялом дворе не уменьшилось, а один откормленный экземпляр нагло промчался по стене перед нашим взором. На что я указала хмурому хозяину, тот недовольно пробурчал:
— Дак и что? Всем подавай без насекомых комнаты! А как от их избавиться? Спокон веку были и ниче! А сейчас все шибко привередливы стали!
— Так, уважаемый, возьмите порошок Салтыковой от насекомых, насыпьте везде по углам и все!
Видно, об этом хозяину уже говорили не раз, потому что он озлился:
— Ишь, какие, возьмите! Мне так большой ведь пакет нужон, а он цельный рупь стоит! Туда целковый, сюда целковый — так и по миру пойти недолго!
Мы переглянулись и пожали плечами — скупой платит дважды! Жалко денег на порошок — потеряет на постояльцах. Но каждый своим умом богат, что мы будем его убеждать, если у него все — «спокон веку»! Вечером, когда лишние люди разошлись и у костерка остались только свои, я рассказала о визите к Пешковым. Надя просто поморщилась, Яков Семёнович задумался, а Андрей Петрович хмыкнул:
— Значит, не бросили они свою идею со стекольным заводом! Я ведь вначале думал, что интерес Ивана к вашим лесам вызван лишь как топливом. Но ведь можно, как и мы — закупить торф. Я тут прочитал в журнале про стекло и вот что получается — Пешковы могут производить лишь гутное, или украинское стекло, которое сродни южно-германскому "лесному стеклу". То есть, темно-зеленое или темно-синее. Чтобы получить бесцветное, прозрачное стекло, которое сейчас очень нужно, один из компонентов плавильной смеси добавить, а именно соду. Но она дороговата и везти далеко. Но можно ее заменить поташем, содержащим калий. А его добывают из золы деревьев дуба или бука. Бук в наших местах не растет, а самый большой дубовый лес как раз в вашем имении, Катерина Сергеевна!
Будь я чуточку романтичнее, я бы сейчас очень сильно огорчилась. Знать, что тобой интересуются не как девушкой, а просто владелицей каких-то деревьев — для впечатлительной девицы это был бы сильный моральный удар! А я только поморщилась. Да, мне неприятно! Неприятно, что принимают за дуру! Но теперь я точно знаю, чем вызван интерес, все эти ужимки, ухаживания, многозначительные взгляды. Буду стараться держаться подальше от Пешковых, чтобы не попасть в компрометирующую ситуацию. Приняв такое решение, я успокоилась и далее приняла участие в вечерней беседе.
Потрескивал угольками костер, изредка выстреливая снопом искр, высоко в небе блистали звезды, и виднелся бледный серпик луны, пахло свежескошенной травой (вечером немного накосили лошадям), засыпая, всхрапывали кони, потихоньку переговаривались наши люди, устраиваясь на ночлег. Я сама не заметила, как задремала. Сквозь сон только почувствовала, что меня поднимают и несут на руках, чуть покачивая, как на лодке, осторожно кладут на разложенный мягкий диван в коляске и бережно подтыкают одеяло под бока. И было так приятно и сладко, что я и глаз не открыла, а то ещё поймет, что не сплю и поставит на землю. А тут в кои-то веки симпатичный мне мужчина носит меня на руках! Такой шанс упускать нельзя!
Выехали мы в сторону города, только чуть забрезжил рассвет, хотели миновать жару, да и торговлю начать пораньше. В Вязьму приехали, только солнце встало. Сразу же проехали в нумера мадам Грицуевой, прошлый раз осталось хорошее впечатление от них. Мадам захлопотала, устраивая нас. Взяли четыре господских нумера и места в людских комнатах для наших людей.
Я сразу спросила у хозяйки, не топится ли у нее сейчас на кухне печь и можно ли сварить там чугунок картошки? Получив разрешение, отправила чистить и варить картошку Веру. Хоть Вязьма и не наша глухомань, но на всякий случай готовый продукт покажем.
Мадам предложила к вечеру истопить баньку в саду за домом.
— По-черному? — сурово спросила я
Мадам возмущённо заклохтала:
— Как можно, барышня? Господская у меня баня, господская! Чай, понятие имеем, у меня люди благородные останавливаются! А пока освежиться у себя в нумерах не желаете?
Мы желали, да ещё как! Умывшись и переодевшись в чистые платья, спустились вниз. Как раз и Вера подошла с чугунком горячей картошки. Укутав чугунок в тряпье, чтобы быстро не остыл, двинулись на местный рынок, его расположение мы видели прошлый раз. По пути в трактире, только что открывшемся, купили несколько караваев ещё горячего хлеба.
Места нам достались далеко не самые лучшие, но и не самые последние. Мужчины помогали выкладывать товар, не гнушаясь не барской и не мужской работой. Мы с Верой торопливо строгали салат из зелени и редиса, заправляли сметаной, резали на ломти караваи, кусок бекона тоже строгали на мелкие пластики. В глиняную миску накладывали маринованные огурчики. И, наконец, апофеоз! Выкладываем на блюдо горячий картофель, добавляем приличный кусок масла, посылаем мелко порезанной зеленью.
Запах пошел такой, что мы все невольно шумно сглотнули голодную слюну. А соседи по прилавкам вытянули шеи, пытаясь разглядеть, что там у нас такое. Не выдержав, своим людям и нам тоже отмахнула по куску хлеба, по куску окорока, огурчик и парочку небольших картошек. Иначе голодный обморок обеспечен. Потом можно и в трактир сходить, но пока надо быть здесь.
И торговля началась. Как раз успели отведать свои бутерброды. Покупатель шел на запах. Пробовали охотно, не менее охотно и покупали. Маленькие деревянные щепочки-ложечки и дощечки только успевали доставать из мешочка. Окорок ушел влёт, даже и не успели им поторговать, хорошо шел и бекон, копчёные куры. Овощи разбирались хозяйками, пришедшими на рынок. С покупками продуктов шли и корзинки сыновей управляющего.
Но особо надо выделить нашу новинку — леденцы и ириски. Петушки на палочке и ранее продавались, но они были, так сказать, а-ля натюрель, просто растопленный сахарный сироп. Я же немного подкислила его и подкрасила соком ягод вишни, черники, голубики. А шпинат
