Чужие маски - Галина Дмитриевна Гончарова
388
к— Разумеется, — мурлыкнула графиня Иртон. — Вы мне не выделите слугу, для помощи? Хочу перенести свои вещи на новое место жительства.
— Конечно.
Трактирщик и свое любопытство удовлетворял. Но Лиля и не собиралась скрывать, где будет жить.
Скоро, очень скоро о таверне «Рыжий ежик» заговорят по всему городу. Лиля была в этом уверена.
# *
Когда Марион утром открыла глаза, она даже себе не поверила.
Солнце светило, заглядывало в окно, ласково касалось лучиками щек. И ее — и Фионы.
Дочка спала у нее на груди, пригревшись, словно котенок..
Как давно они так не спали!
Со дня смерти мужа...
Марион помнила свое отчаяние, когда ушла дочь.
Помнила черное горе, когда уходил муж — он, такой сильный, такой надежный, сдался перед злой хворью, и она была бессильна ему помочь.
Собой бы заслонить — да только это не тот враг, от которого есть заслон.
Закричать?
Но и кричать бесполезно...
А что было потом?
Марион осознавала происходящее умом, а вот в памяти ничего не откладывалось
Серые дни, черные ночи...
Труд, труд, труд, отчаяние, горе, безнадежность, глаза детей, и снова — работа.
Для них, все для них...Болезнь сына и горе от осознания своей беспомощности — неужели она потеряет еще частичку своей жизни, своего сердца?
И снова чернота...
Марион знала, что с утра она просыпалась, она занималась птицей, она занималась двором, хозяйством, она убирала, готовила, она...
Это — действительно было?
Да.
А память не удерживала происходящее.
Словно и не с ней, с кем-то другим оно случилось, словно это была совсем посторонняя женщина...
Так странно...
Так страшно...
И ее отчаяние вчера. И страх за дочку.
И...
И вспышка света.
Зеленые глаза женщины, которая оказалась рядом, и ее уверенный голос, когда она в чем-то убеждала стражника, и странные, чудные сказки, рассказанные сыну, который впервые за столько времени спокойно уснул...
Это — было?
Марион потянула носом.
Откуда-то удивительно вкусно пахло. И женщина тихонько, чтобы не разбудить, переложила дочь на подушку. Та зарылась носиком в ткань, но не проснулась. Только муркнула, словно котенок и попробовала заползти глубже под одеяло.
Марион прикрыла ей плечики, погладила по волосам...
Дочка тоже выросла за этот страшный год.
Пусть поспит.
Так всегда бывает, дети приходят спать с родителями, вдыхают их запах, греются их любовью — и знают, что все будет хорошо. Рядом есть кто-то настоящий, большой,
сильный, кто-то, кто защитит, справится, укроет от любых невзгод...
Она была плохой стеной своим детям.
Но — разве она могла сделать лучше?
На кухне кипела работа.
Вчерашняя женщина с зелеными глазами повернулась к Марион, когда та зашла внутрь.
— А, доброе утро.
Д-доброе...
Вторая женщина, которая раскатывала на столешнице тонкий-тонкий пласт теста — пироги делать? — тоже улыбнулась.
— Выспались, госпожа?
— Меня Марион зовут, — решила познакомиться женщина.
— Вот и ладно. Я — Аля, а это — Лари, — зеленоглазая улыбалась, кивая на подругу. И улыбка у нее была хорошая. Добрая, спокойная, уютная... — Выспалась?
Д-да.
— Тогда садись — и кушай.
Марион послушно опустилась за стол. И перед ей поставили маленький горшочек, на котором вместо крышки была лепешка.
Марион сняла ее с горшочка, и облизнулась, когда оттуда выбрался ароматный вкусный парок.
Как давно она не ела что-то, приготовленное посторонними?
Год?
Десять лет?
После брака готовила только она, это было хорошо и правильно, но... иногда хотелось и отдохнуть. А все не получалось и не получалось.
— Сметанки брось, — зеленоглазая подвинула к Марион еще один горшочек, на этот раз со сметаной.-Да?
Запах определенно был незнакомым, хотя и приятным.
— Не бойся. Хочешь, я у тебя пельмень утащу? Чтобы ты спокойна была?
Аля на глаза Марион залезла ложкой в горшочек, вытащила что-то небольшое, белое, и сунула в рот.
Разжевала, проглотила с видимым удовольствием...
Марион махнула на все рукой — и последовала ее примеру.
Ой...
Такого она раньше точно не пробовала.
Это оказался миниатюрный пирожок с мясом, только не печеный и не жареный, а вареный. Он расплылся на языке вкусным мясным соком, согрел горло, приятной тяжестью провалился в желудок...
Уммм...
— Со сметаной точно вкуснее будет.
Марион сунула в рот второй пель... паль... как она их назвала?
Неважно!
Сначала она все съест, а уж потом...
Но со сметаной точно было вкуснее. Горшочек кончился быстро, и Марион осознала, что наелась на десять лет вперед. Сытно было так, что хотелось развалиться на стуле... и лучше даже не на стуле. На кровати.
И опять подремать...
Марион лениво принялась отщипывать кусочки от булки.
— Вкусно?
— Очень, — искренне ответила Марион. — Что это такое?
— Пельмени.
— Пе-ли-ме-ни...— Пе-ль-ме-ни
— Никогда раньше ничего подобного не пробовала.
Лиля ухмыльнулась.
— Ну так попробуешь. Лари, что там со второй порцией?
— Готовлю!
— Отлично. А то сейчас еще один детик проснется...
— Ой!
Марион подумала, что забыла про Рома!
Про сына!
Альдонай, как она могла!?
— Спокойно! — зеленоглазая словно мысли читала. — Ребенок сыт, доволен и накормлен. Сейчас пойдешь к нему?
— Д-да...
— Тогда держи.
В руки Марион опустился поднос.
На подносе была странная бордовая масса, тарелка с кусочками чего-то непонятного, перемешанного с морковкой и луком, кажется... Печень? Да, похоже на то. И вазочка со смесью орехов и меда.
— Скажи мелкому, чтобы все съел. Не то больше сказок не будет.
— А что это?
— Салат из свеклы под майонезом, печенка с морковкой и лучком, и орехи с медом. Ему необходимо, у малыша явное малокровие.
-Ох...
— Ты иди, иди...
Марион послушно взяла поднос — и пошла.
# # #
Перед дверью детской, она оглянулась — и подцепила чуть-чуть салата с каждой из тарелок, попробовала.
Вкусно.Совершенно незнакомый вкус, остренький такой, пикантный... сама бы съела, даже несмотря на то, что больше не лезет. Очень вкусно!
Ром сидел на кровати и увлеченно что-то складывал.
Марион подошла поближе.
Ее ребенок забавлялся с кубиками, на боках которых чья-то уверенная рука выжгла буквы. Строил домик, потом разрушал, снова строил...
— Сынок!
— Мама!
И у Марион едва слезы не потекли.
Ром — улыбался!
Он улыбался... впервые за последние пару месяцев.
Какое же
