Чужие маски - Галина Дмитриевна Гончарова
И — хрустнула спина, словно веточка.
Лиля гладила бедолагу по спине и плечам, понимая, что Марион надо сначала выплакаться. А уж потом с ней разговаривать.
Выплакаться, выспаться, прийти в себя.
И — с новыми силами драться за себя и своих детей. Драться уже не в одиночку, потому что Лиля точно знала — она отсюда не уйдет.
Вот как их бросить — таких?
И совесть съест, и предки проклянут...
Веник ломают по прутику, ну так Лиля начнет заново связывать себе веник! Она, Лари, Марион... мало?!
Это вы просто не знаете, на что способны женщины ради своих детей. А Лиля не просто знает — она способна. И сделает.
Итак...
— Тшшшшшш, девочка. Не плачь. Ты больше не одна в этом мире. Ты больше не одна.
* * *
Марион проревела минут срок, до всхлипываний и хрипов в груди, страшноватых таких, сухих...
Но — Лиля не боялась. Это бывает, она знала. И средство знала.
Умыть.
Напоить горячим.
Уложить спать.
А под бочок к матери — Фиону. Ей тоже сегодня досталось. Сначала девочка понервничала, потом Лари от души накормила ее, и малышка захотела спать, спать...
Вот и пусть отдохнут и отоспятся.Лиля отправила Лари наверх, к малышу и девочкам, а сама решила вернуться в трактир.
Ей требовалось поговорить с дядюшкой Патни, организовать переезд, и все это провернуть до темноты.
# * *
Дядюшка Патни принял Лилиан достаточно радушно. Потом заметил выражение ее лица — и чуточку помрачнел.
— Уезжаете, стало быть...
— Уезжаю, — не покривила душой Лилиан. — Переезжаю к подруге. И хотела с вами посоветоваться.
— Это потом... так, стало быть, за три дня у вас еще заплачено...
Лиля покачала головой.
— Пусть эти деньги пойдут в уплату за добрый совет? Или ответ на вопрос?
Жаба давила.
Жирная и зеленая, она уселась Лилиан на грудь и давила, давила... денег нет, деньги надо экономить, пробросаешься, о чем ты только думаешь...
Лиля мысленно придавила наглое земноводное каблуком и улыбнулась.
— Коли совет — это хорошо, — кивнул дядюшка. — А что за вопрос?
— Дядюшка Патни, в Гильдию ведь вступают люди, а не трактиры?
— Люди...
— Допустим, трактир содержали хозяин и хозяйка. Хозяин помер, хозяйка стала вести дело. Она должна вступить в Гильдию?
Дядюшка Патни почесал в бороде.
— Тут ведь как... патент гильдии выдается, да...
Лиля слушала внимательно.Как графиня Иртон — да хвост она положила на цеха и гильдии. А вот как обычный человек...
Закон и только закон!
Только знание закона освободит тебя от ответственности!
Как оказалось, она немного перепутала цех с гильдией — у трактирщиков был именно что цех трактирщиков. В чем разница?
Да особо ни в чем.
Сначала были гильдии, в основном — купеческие. Потом мастера начали объединяться по признаку мастерства и выходить из гильдий. Основывали цеха, а принцип оставался тот же.
Но для трактирщиков многие правила е срабатывали и цех у них был особый.
Тут была своя тонкость.
Вот если для других цехов — к примеру, чесальщиков, сукновалов, прядильщиков, красильщиков и прочих требовалось обучение...
Там мальчик должен был идти в ученики к мастеру, потом проучиться сколько-то лет, овладеть основами мастерства, дать клятву мастеру...
Ограничений там было много.
Например, не жениться до окончания обучения, не ходить по тавернам, не совершать преступлений (отвечать- то мастеру)... ограничения могли быть любые, вплоть до самых забавных. Например, красильщикам запрещалось стрелять из лука.
Почему?
Да кто ж его знает?
Сейчас и ответа не доискаться, и не нужно это. Понятное дело, нарушались и клятвы, и запреты, и неоднократно, но на это поглядывали сквозь пальцы. Иной человек,может, до смерти в подмастерьях проходит, так что ж ему — помереть одиночкой? Без жены-детей-семьи?
Неправильно так-то будет.
Итак, ребятишек учили, потом подмастерья сдавали экзамен, платили вступительный взнос и становились мастерами. И могли работать самостоятельно.
А как быть с трактирщиками?
К ним такое было неприменимо.
Трактирщик мог купить трактир. А как его обучать?
Тут уж или выплывешь, или прогоришь, поэтому для цеха трактирщиков правила были чуточку другие.
Подмастерьев среди трактирщиков не было, мастеров — тоже. Какое тут мастерство? Есть свои тонкости, свои ухватки, но и только.
Поэтому в цеху трактирщиков были ежегодные взносы — раз в году, на праздник середины зимы. Оплачиваешь — и год живешь спокойно, хотя взносы были достаточно велики, и могли достигать до нескольких золотых с трактира.
Были уговоры, касающиеся спиртного — не торговать безакцизным спиртным. Существовал договор с королевскими винокурнями, вот, на них и покупали вино. А если кто-то брался торговать чем-то контрабандным — исключительно на свой страх и риск...
Могли и оштрафовать, и выгнать из цеха.
Нельзя было ставить цены ниже установленных. Выше — пожалуйста, а вот демпинговать цены не стоило.
Нельзя было нанимать слуг, переманивая людей из других гильдий и цехов.
Нельзя было нанимать вышибал, минуя цех...
Нельзя покупать продукты, минуя цех. Есть свои договоры, свои правила, также свои установленные цены на продукты... да, и у рыбаков тоже договор с трактирщиками. У них можно брать рыбу, но не у всех артелей.Свои законы, свои ограничения, свои правила...
Лиля внимательно слушала.
Выходило не слишком радужно, но терпимо.
По деньгам...
Вот тут была проблема.
Лиля уже прикинула, что ее имущества хватит на что- то одно.
Либо заплатить взнос в цех, и тогда на прожитье им останутся медные монетки. Либо — привести в порядок трактир и попробовать нечто принципиально новое.
Тогда на взнос в цех не остается, но если они не заработают, им и так и этак деваться будет некуда.
Лилиан склонялась к тому, чтобы рискнуть. И хотела для начала заручиться поддержкой мужчины, сидящего напротив.
— Дядюшка Патни, я благодарна вам за совет и помощь.
— Не стоит благодарности.
Мужчина напоминал ей медведя. Был такой у них в гарнизоне, полковник Кравчук. Здоровущий, громадню- щий — и не жирный, нет. Та же мягкая мощь, что и у трактирщика.
— Могу ли я рассчитывать на ваши добрые советы и впредь?
Дядюшка Патни медленно кивнул.
— Да, пожалуй. Если найдете, что предложить взамен. И взгляд трактирщика остановился на груди Лилиан.
Женщина даже не поежилась. Вместо этого она глубоко вздохнула, заставив платье пойти волнами. А что?
Мужчинам
