Королевская кровь 11. Чужие боги - Ирина Владимировна Котова
Царица мягко поцеловала прародительницу в щеку, чувствуя, как окутывает сердце любовью и покоем, как горе и тяжесть растворяются в этой воде и в этой любви. А затем направилась наружу.
В одну из стен усыпальницы врос массивный кусок бирюзы – выше царицы, с двумя круглыми углублениями в нем на уровне груди, словно отороченными потеками ржавчины.
Царица вложила руки в эти углубления и только выдохнула, когда ладони пробили каменные шипы – и алтарный камень Маль-Серены начал впитывать царскую кровь, успокаивая и останавливая катастрофическое движение вод.
Почувствовал неладное и дракон Нории. В Песках в это время была уже глубокая ночь, и он крепко спал, чувствуя жар обхватившей его Ангелины Рудлог. Владыка, проснувшись, легко пошевелился, чтобы не разбудить супругу, поднялся и подошел к окну, за которым выл ветер.
Стабильность его земли, неизменная после свадьбы, словно пошла трещинами. Он чувствовал, как бушует море у берегов, как проходит дрожь по рекам, как в небесах сходят с ума ветра.
Владыка обернулся и помчался сквозь воющие ветра туда, где на выжженном песчаном поле лежала обугленная волнистая плита с крохотными росточками-иголочками. Там он, поколебавшись, надрезал себе ладонь и окропил кровью драконий алтарь.
Иголочки затрепетали, заскрипели, но не стали прорастать…
– Могучий, я знаю, что ты обижен и ранен, – пророкотал Нории примирительно. – И знаю, что голоден. Не держи на меня обиды, терновник. Первый Владыка заключил с тобой договор, что ради спасения нашей земли можно отдать всю кровь и получить защиту. Но я предлагаю тебе другой. Сейчас на Туре тяжелые времена, ты чувствуешь это сам. Мне нужна твоя помощь. Согласишься ли ты отныне и до скончания веков принимать кровь Владык раз в шесть лет, не убивая нас, не ожидая веками единственной жертвы? Так кормят алтарных духов все правящие потомки богов Туры. Если да, то к твоим услугам будет не только моя кровь, но и кровь каждого из десяти Владык, и к тебе будут отныне относиться не со страхом и почитанием, а только с почитанием.
Терновник не откликался, ветер набирал силу.
– Я разрешу тебе прорасти в каждом дворце Владык, – продолжал Нории. – Разве не скучно тебе под землей, в темноте и выжидании? Да, ты многое видишь, многое ощущаешь, но тебя – не видят. А здесь, обещаю, построят храм в твою честь, и будут кормить лучшими ароматическими маслами, служить в твою честь службы… смотри, могучий, я принес тебе… ты никогда не пробовал его, но вдруг понравится?
Дракон достал из кармана домашнего шарвана флакон с розовым маслом, откупорил и перевернул над плитой. Благоухающее масло потекло на иголочки, смешиваясь с кровью… и плита вдруг треснула, выпуская единственный высокий прозрачный стебель, мгновенно покрывшийся шипами.
– Возьми, – Владыка протянул руку к стеблю, и ладонь мгновенно оплели усики с шипами, прокалывая кожу. – Ты согласен изменить договор, могучий?
Усики с шипами потянулись по запястью дракона, к плечу, к шее – но он не дрогнул, не отступил. По прозрачному стеблю текла его кровь, ветер постепенно утихал, и сила расходилась к далекому морю, которое тоже уже успокаивалось, укладывалось в берега. Кто-то сильный сейчас успокаивал воду помимо Нории – впрочем, кто это мог быть, кроме царицы Иппоталии?
Побеги терновника отпрянули и поднялись ввысь, образуя куст с цветами невиданной красоты. Бледный дракон поклонился древнему творению первопредка и направился обратно.
А во внутреннем дворе его встретил величественный, но слегка заспанный старый слуга Зафир.
– Повелитель, – поклонился он, – я не посмел будить вас в ваших покоях, но стража сказала, что видела, как вы улетали. У нас странное происшествие – две поварихи шли на работу через парк, и у старого родника в дубовой роще увидели сияющий розовый куст. Одна из них коснулась розы, укололась о шип и заснула. Вторая прибежала сюда за помощью.
Нории прошел вслед за стариком к дубовой роще и улыбнулся – у серебристого родника действительно рос знакомец-терновник с прозрачными стеблями, а цветы его были похожи на розы и сияли в предутренних сумерках. На земле спала женщина, но сон ее не был тяжелым.
– Она проснется, – проговорил Владыка, коснувшись виска женщины. – Прикажи отнести ее во дворец. Наш новый жилец просто не любит, когда его трогают, – и он слегка поклонился терновнику. – Вели огородить его и регулярно поливать ароматическими маслами. И относиться со всем почтением – кто попытается сорвать хоть цветок, будет наказан мной.
– Сделаю, Владыка, – с достоинством проговорил слуга, и Нории направился в свои покои – рассказать Ани то, что случилось нынешней ночью.
* * *Герцогу Лукасу Дармонширу тоже было не по себе. Над графством Нестингер разыгралась чудовищная буря, и если поначалу он радовался – нанесет ущерб раньярам, ослабит противника, – то затем ветер стал ворочать и тяжелые артиллерийские орудия, выворачивать с корнем деревья. Солдаты и офицеры прятались в укреплениях, но еще немного – и ветер стал бы поднимать в воздух людей.
Люк, чертыхаясь, выкурив с полпачки сигарет, вышел из своего укрепленного бункера и взмыл в воздух, в ураган, разворачивающийся над Инляндией.
Небесные потоки ветров, обычно текущие полноводными реками, в хаосе сплетались друг с другом, разворачивались, падали вниз воздухопадами, опасно заворачивая недалеко от земли – коснись такой Туры, и слизнет и дома, и деревья, и реки, и все живое и неживое.
Люк завис в этой буре, растерянный, дезориентированный. Его словно тянуло во все стороны, и тело ломило, и хотелось верещать от ужаса – что он и делал, разворачиваясь в потоках, избегая особо мощных.
Рядом с ним заструился огромный змееветер, с трудом удерживаясь на месте. Он казался прозрачнее и будто уменьшился, стал менее плотным.
«Сделай что-нибудь!» – проорал Люк мысленно.
«Я нессс бог и нессс потомок богассс, оссссстановить этусссс бурю не в моейсссс власссссти», – прогудел в ответ стихийный дух.
Люк поднырнул под хлестнувший на полнеба поток и вопросил:
«А я могу?!!»
Змееветер скептически и спокойно, словно вокруг не творилось светопреставление осмотрел его, нервно хлопающего крыльями, и склонил клювастую голову.
«Не думаюсссс, сссслишшком ты сссслаб, змеенышшшшш. Но надо попробоватьссссссс».
Дальнейший полет напоминал гонки с препятствиями – Люк перестал пытаться подчинить ветер и проскальзывал, перепрыгивал через взбесившиеся потоки, нырял в ямы, позволял нести себя, если попадался попутный виток урагана.
Они прилетели к морю – Люк увидел знакомые места и в какой-то момент решил, что его ведут к усыпальнице Инлия Инландера. Однако змееветер сместился левее, к часовенке Инлия, прилепившейся к высокой, выступающей далеко в
