Я разорву эту помолвку! (СИ) - Джейкобс Хэйли
Меня затопило чувство вины. Сама себе стала противна. Вот предполагала, что так будет, но не думала, что он настолько расстроится. Мы постояли какое-то время молча. Музыка уже не звучала, да и в танцах после такого события никто не был заинтересован. Гости собирались кучками и в тесных кружках обсуждали произошедшее, можно было подумать, что подобным занимались лишь женщины, но нет, в чисто мужских кругах, дымя сигарами, главы семейств — маркизы, виконты и графы — обсуждали будущие стратегии по вхождению в коалицию нового наследника. Переобулись они оперативно и споро.
Прикусив губу, я украдкой подняла взгляд на жениха. Он был явно раздражен, и встретившись со мной глазами отвернулся, словно не желал видеть сейчас мое лицо. Все… между нами все кончено? От напряжения я не могла унять в страхе зашедшееся сердце.
— Иди сюда, — наконец произнес Джеймс и поманил меня рукой.
Сначала неловко, а потом как можно быстрее, почувствовав облегчение, я бросилась в его приглашающие объятья и вдохнула ставший родным запах.
— Прости, — пробубнила куда-то мужчине в грудь. Он плотно прижимал меня к себе, оттого звук и вышел таким сдавленным.
К счастью, место, ниша за колонной была укромным местом и на обозрение толпы мы свои отношения не выставляли.
— Больше так не делай. Я чуть с ума не сошел. Думаешь, одна такая смелая?
— Прости. Я честно хотела сказать, но боялась твоей реакции. И сейчас немного тоже боюсь.
— Чего? — Джеймс слега отодвинулся, чтобы заглянуть мне в лицо. Он искренне не понимал мотивов поведения своей непоседливой невесты. Такая недогадливость еще больше ставила мне в вину обман и недомолвки.
Сердце быстро билось в груди. Нужно быть честной. С собой и с ним. Он заслуживает правды и искреннего к себе отношения, той же нежности, с которой он обращается со мной.
— Никакого лорда Брука нет, как ты уже понял. Все это время им была я. И шахты, и торговая сеть «Сундучка» тоже моя идея, воплощение в жизнь которой стоило огромных усилий. Я была одна, жених бросил (на этих словах Джеймс вздрогнул), отцу не до того, только на себя я могла рассчитывать, только себе самой доверять без остатка. Положение у нашей семьи было не лучшим, а на деле все оказалось еще гораздо хуже; жить за чужой счет далеко не так прекрасно, как кажется, тебе словно указывают путь, по которому идти и не дают иного выбора, подталкивают в единственно желаемом другими направлении… Я устала от такой жизни, поэтому решила действовать, рассчитывая и полагаясь на саму себя… И это было здорово. А личина лорда Брука давала мне всю свободу и полноту действий, на которые в нашей стране способен только мужчина-аристократ.
Джеймс погладил меня по щеке, я потупила взгляд, но продолжила:
— Я не обманывала тебя, когда говорила, что ты мне нравишься. Это действительно так, — щеки и без того красные, заалели еще пуще. — Я знаю, что и ты ко мне не равнодушен, но симпатия это одно, сможешь ли ты понять меня, об этом я переживала. Все же, не престало женщине пользоваться излишней свободой, быть самостоятельной. Не каждый мужчина примет тот факт, что его жена… — Джеймс вздрогнул снова, но голову поднять я не осмелилась, боясь, что не смогу закончить свою мысль, если увижу его выражение лица, каким бы оно сейчас не было, — …может прекрасно жить и без его покровительства, не нуждаясь в его статусе и средствах… Смог бы ты дать мне свободу делать то, что я пожелаю? Не запирать меня дома, веря в то, что единственный долг женщины — это рождение детей и забота о супруге? Я сомневалась, да. И в то же время верила, что мои чувства не врут, и мой Джейми не станет так поступать. Однако было страшно узнавать, как будет на самом деле.
— Флоренс, — выдохнул Джеймс. — Подними голову, посмотри на меня, сладкая моя ты девочка.
Я опасливо подняла глаза и увидела, что лицо Джеймса сияет почище новенькой монеты. Он улыбался так ярко и заразительно, что и я сама растянула губы в улыбке.
— Что же творится в твоей красивой головке, м? Разве я тиран какой доморощенный? Или старше тебя на несколько поколений, чтобы придерживаться таких патриархальных воззрений?
— Мне плевать, сколько у тебя денег, если тебе их хватает на все твои проказы и желания; если нет, то я готов добавить! Чем ты хочешь заниматься — меня волнует, но только в той мере, что я желаю знать о тебе все, и чтобы огородить тебя от возможной опасности. Я был готов упасть в этот омут с головой еще тогда, когда думал, что ты служанка. Строил планы как завоевать твое сердечко и переубедить отца принять этот брак…
Этого он мне раньше не говорил. Ничего себе. Из нас двоих он опережал меня в своих чувствах, но в конце концов я смогла за ним поспеть. Мышцы лица болели от улыбки, что не сходила с губ. Я физически не могла перестать выражать свою радость и счастье. Эти слова были слаще любого десерта который я пробовала до этих пор.
Джеймс снова дотронулся до моей щеки, и слега ее ущипнул, больно не было.
— Глупышка Флоренс, не держи больше от меня секретов, хорошо? Еще один такой лорд Брук появится во дворце, и я точно сойду с ума.
У Джеймса теперь было далеко не то каменное выражение лица, когда он принимал награду и слушал речь императора. Он улыбался так же широко, как и я. Какой разительный контраст. Мне хотелось, чтобы эта улыбка принадлежала только мне одной.
— Больше никому так не улыбайся.
«Только мне» — закончила про себя.
Я сжала руки вокруг его торса крепче, словно маленький ребенок, не желающий отпускать от себя самого любимого на свете человека.
Грудь Джеймса задрожала от смеха.
— Хорошо, сладкая. Как скажешь.
Идиллию разрушил раздавшийся из-за спины голос.
— Любо-дорого смотреть.
Филипп. Явился не запылился. Меня словно облили помоями, улыбка с лица так и слетела.
— Ваше высочество, — поздоровался Джеймс ровно, не показывая и грамма той теплоты, что он демонстрировал только что. Хороший мальчик, сохрани всю свою любовь только для меня одной. Больше никому не позволю увидеть другую, теплую и счастливую сторону моего жениха.
— Джеймс, — кивнул Филипп и продолжил, смотря на меня. — Леди Флоренс, полагаю, что изъявлять желание о разрыве договоренностей с Астерами по поводу женитьбы вы более не намерены?
У моего жениха на челюсти выступили желваки, но он вмиг смягчился, стоило мне коснуться рукой его предплечья. Теперь все встало на свои места.
— Верно полагаете, — мне было плевать на мнение Филиппа. За эти годы я смогла узнать его, но так и не пришла к пониманию. Отныне никаких интриг, никакого больше шантажа. Я улыбнулась. Мне не было жаль принца, но все же, ради этой страны, всех ее жителей и ради самого бастарда, который станет следующим императором, произнесла:
— Ваше высочество. Я искренне желаю вам потерять голову… в переносном смысле, конечно, — вовремя спохватилась. — Чтобы не спать по ночам, скучать и с ума сходить от ревности. Надеюсь, однажды вы найдете человека, ради которого сможете отбросить собственное эго, поставить его благополучие и мечты выше своих собственных.
Филипп отшатнулся, будто я его ударила. Выражение лица было неописуемо потерянным и шокированным. Наверняка воспринял мои слова как проклятье. Новый наследник был отъявленным эгоистом и лицемером, будем честны. Он готов идти по головам, чтобы достигнуть желаемого. Мне лишь хотелось, чтобы он сам испытал те муки сомнений и страданий, на которые обрекал меня своими просьбами, от которых невозможно было отказаться.
Однажды его мечта сбудется — трон почти у него в кармане — и что тогда будет делать этот бастард, потеряв смысл всей своей жизни? Кажется, сам Филипп еще до конца этого не осознал, но все то, чего он так страстно желал почти у него в руках. Но иногда, то, что ты так хотим — это не то, в чем мы на самом деле нуждаемся.
— Мы пойдем первыми, — слегка склонил голову в сторону нового наследника короны Джеймс и потянул меня к выходу.
— Погоди, — я потянула его к барельефу. — Я знаю короткий путь.
