Книжный магазин-бар «Убиенная Овечка» - Сиана Келли
— Эта сука — твоя тётя? — он ахнул. — Что, чёрт возьми, ты ей сделала, чтобы она так возбудилась, чтобы убить тебя?
Я посмотрела ему прямо в глаза, направляя свою неоперившуюся внутреннюю задиру, и сказала:
— Она боится меня, — я приподняла губу в ухмылке. — Как и ты.
Свирепо глядя, он плюнул, попав на мою толстовку.
— Если кто-то здесь и должен бояться, так это ты.
— Как твоё лицо?
Ярость была мгновенной, но столь же быстро была спрятана. Он обошёл меня, схватил за руки и с силой надавил на наручники.
Огонь обжёг мои руки, но я крепко сжала челюсти. Он не услышит от меня ни криков, ни воплей.
Он жарко задышал мне в ухо, заставляя мои внутренности сжиматься.
— Громкие разговоры, маленький волчонок. Прячешься в своём книжном магазине. Трахаешься со своим вампиром. Такая особенная. Такая умная.
Я не могла ответить, а лишь стиснула зубы, когда огонь продолжил бушевать в моём теле.
— Довольно глупо, если ты спросишь меня. Ты всё ещё не поняла, кто я такой, не так ли?
Он отпустил меня и обошел меня, ожидая реакции на ту бомбу, которую он собирался сбросить.
Со скучающим выражением лица я ждала.
— Мы семья, Сэм.
Разум и желудок взбунтовались, я выдавила скуку в свой голос.
— Это будет речь «Люк, я твой отец?» Дело в том, что нет.
— Мы двоюродные брат и сестра. Твой отец и мой папа были братьями. Братья? Как это мы говорим, когда они оба умерли?
Он ткнул меня в грудь, и я качнулась, руки снова наполнились болью.
— Я привлёк твоё внимание, не так ли?
Насколько я знала, у моего отца был только один брат.
— Ты сын Маркуса?
— Чертовски верно.
— Странно, что он никогда не заявлял на тебя права, да?
Любому столь неуверенному в себе требовалось, чтобы этот нож был повёрнут.
— Мик был его любимчиком. Я был просто несчастным случаем с женщиной, которую он однажды трахнул в баре. Он даже не знал, что бросил её беременной. Довольно неожиданно, когда я перевоплотился в первый раз и убил её и её придурка-парня, — он усмехнулся. — Хорошие были времена.
Я не давала ему той реакции, которую он жаждал. Моё выражение лица не выдало ни удивления, ни сочувствия, ни отвращения. Скука, это всё, что он получил от меня.
— Она достаточно наболтала за эти годы. Мне было двенадцать. Мама была мертва. Я знал, что его зовут Куинн, и что ему принадлежат сотни акров земли в горах Санта-Круз. Я неделями охотился как волк, следуя по запаху других волков. В конце концов, один из них привёл прямо к моему отцу, — он невесело рассмеялся. — Он был не слишком рад меня видеть, это точно.
— Может быть, потому что он знал, что ты начинающий убийца-психопат.
Я не чувствовала ни малейшего сочувствия. Это, наверное, не очень хорошо говорит обо мне, но многим людям приходится тяжело. Они не пытали и не убивали, чтобы утолить своё чувство гнева.
— Не начинающий. Ты что, не слушала? Я уже был убийцей. Так вот, он позволил мне переехать в одну из хижин, стать частью стаи. Не в главный дом, тот был под запретом для его незаконнорожденного сына. Я не был настоящей семьёй. Просто бездомный, которого он приютил.
«Меня уже кто-нибудь ищет? Коко! Может быть, Клайв всё-таки вернулся ко мне. Может быть, он уже искал. Насколько ужасной была ситуация, когда ты надеялась на вмешательство вампиров?»
— Несколько лет спустя, подумать только, кого я встречаю в лесу? Эбигейл. Она сказала, что, если я тебя трахну, она сделает меня Альфой. На следующий день Маркус всем объявляет тебя своей племянницей. Но, ш-ш-ш, никто не говорит ей, кто мы на самом деле, — он усмехнулся. — К чёрту это. Я показал тебе, — он снова провёл пальцем по моей щеке. — Я показал тебе это очень хорошо.
— Чёрт возьми, ты просто болтливый негодяй. Эта часть ещё не закончена?
Он вытащил длинный зазубренный нож из ножен на поясе. Он поднёс нож близко к моим глазам, убеждаясь, что я знаю, что боль и кровь станут моим миром, прежде чем я умру. Усмехнувшись, он сказал:
— Теперь ты не такая храбрая, да?
Он провёл плоской стороной ножа по открытой части моего живота.
— Маркус не стал бы молчать о тебе. Такая особенная, наша Сэм. Куинн — одно из первых семейств волков. С твоей колдовской кровью он однозначно знал, что ты будешь особенной. Что-то, чего мы никогда раньше не видели. Так гордился тобой. Совсем как Мик. Следующий Альфа, наш Мик, — от его улыбки у меня подкосились колени. — Я не успел закончить, как ты убежала. Мик пошёл по твоему следу к хижине. Ты бы видела выражение его лица, когда он нашёл меня и мои ножи, — он хихикнул. — Бесценно. Больше никакого Мика на моём пути.
Схватив меня за лицо, всё ещё сжимая нож в пальцах, он сказал:
— И когда я закончу, никто никогда больше тебя не увидит.
Он откинул мою голову назад, а затем кончиком ножа провёл по символу бесконечности, который он вырезал над моим запястьем семь лет назад.
— Всегда. Я всегда буду лучше. Всегда буду сильнее, — ухмылка сменилась раздражением. — Давай начнём эту вечеринку.
Он схватил меня за грудь и сжал.
Гнев, острый и обжигающий, поглотил меня. Я пнула его ногой, заставив отшатнуться. Он ухмыльнулся, перекатывая нож в руке, слабый свет отражался от острых, как бритва, краёв. Рассветало. Он разрезал мою толстовку посередине, кончик лезвия прорезал старые шрамы на груди и животе.
Никогда. Вашу. Мать. Снова. Что-то сломалось внутри меня. Ярость поглотила меня, требуя, чтобы мой волк вышел на первый план. Сэм исчезла. Мой мозг превратился в клубок разрозненных мыслей и эмоций. Я позволила гневу закипеть.
И я вдруг вспомнила, как сбежала семь лет назад. Чья-то рука схватила нож
