Магия торжествует - Илона Эндрюс

— Твоя тетя справлялась достаточно хорошо, — сказал Хью.

— Тётя изучала стратегию и тактику с тех пор, как научилась читать. Я — убийца-одиночка. Это то, что у меня получается лучше всего.

— Судя по тому, что я слышал, всё, что ты делала, срабатывало достаточно хорошо, когда ты с ним сражалась.

— Он построил свои войска в два прямоугольника и повел их маршем к Крепости. Я не могла в это поверить.

Хью поморщился.

— Он ездил на колеснице?

— Угу. На золотой.

Хью на секунду закрыл глаза.

— Она была чертовски медленной.

— Ну, конечно, она медленная. Она золотая. Ты знала, что он хотел поставить на нее гальюнную фигуру?

Я моргнула.

— Что, как на корабле?

— Ага. — Хью выглядел так, словно только что откусил гнилой лимон. — С лицом твоей матери с глазами-бриллиантами и крыльями из электрума. С расправленными крыльями. — Он поднял руки вверх, загнув кончики пальцев назад.

— Как аэродинамично. — Я ухмыльнулась.

— Я сказал ему, что ему понадобится чёртов слон, чтобы сдвинуть ее с места.

— Он сдался?

— Нет, — сказал Хью. — Насколько я знаю, в последний раз он строил пару механических магических лошадей, чтобы тянуть за собой колесницу.

— Дай угадаю, платиновых? С золотыми гривами?

— Думаешь?

Мы рассмеялись.

— Ну а, что насчет тебя?

Он поднял брови.

— Что насчет меня?

— Что произойдет, когда все будет прощено, и ты снова будешь ему нужен?

Хью снова взглянул на Элару.

— Это уже произошло.

Он отказался.

Ха! Должно быть, это дорого ему обошлось. Мой отец был для Хью всем: приёмным отцом, командиром, богом… И Хью отказался от этого. Он мог лгать, но это казалось правдой. Это было в его глазах, в том, как они слегка погрустнели и смирились.

— В конце концов, все его дети отвернулись от него, — сказала я.

— Я никогда не был его ребенком.

Я закатила глаза.

— Он растил тебя, он учил тебя, он поощрял тебя.

— Он заморочил мне голову.

— Он на хрен всем морочит голову. Тебе больше, чем остальным. В конце концов, ты его сын. Ты достаточно испорчен, чтобы быть его сыном.

Он фыркнул.

— Посмотри правде в глаза, — сказала я ему. — Мы травмированные брат и сестра.

Мы наблюдали, как Кэрран гоняется за Конланом.

— На что это было похоже? — спросила я.

Лицо Хью вытянулось. Мне не нужно было уточнять. Он точно знал, о чём я спрашиваю.

— Это было всё равно, что лишиться солнца, — сказал он. — Я по привычке тянулся к связи, а там была незаживающая рана, наполненная всем тем дерьмом, которое я натворил.

— Извини, — сказала я ему.

— Не стоит. Теперь я — это я. Все еще ублюдок, но теперь я сам по себе ублюдок. Никто не указывает мне, что делать. — Он взглянул на Элару и улыбнулся. — Ну, время от времени ей это удается, но оно того стоит.

— Он подарил бы тебе весь мир, если бы ты приполз обратно, — сказала я ему, подражая его голосу.

— У меня есть она. У меня есть наши солдаты и наш народ, которых нужно защищать. У меня есть замок, которым нужно управлять. Мне не нужен весь мир. Я просто хочу, чтобы этот маленький его уголок был в безопасности.

— Война с драконом не гарантирует безопасность Железных псов.

Он посмотрел на меня.

— Нет, но это поможет тебе.

— Ты не обязан платить свои старые долги, Хью. Не со мной.

— Просто прими помощь, — прорычал он. — Она тебе нужна.

— О, я приму ее. Триста Железных псов и Хью д’Амбрей. Я была бы сумасшедшей, если бы отказалась.

— Умная девочка.

— Но у нас с тобой все в порядке, Хью. Я серьезно.

— Вот так просто, — сказал он.

— Нет, я думала об этом. Я позволила этому случиться больше ради себя, чем ради тебя. Ты не единственный, у кого в памяти остались трупы. Я убивала по команде. Я не спрашивала почему. Ворон укажет — я убью.

— Ты была ребенком, — сказал он.

— А тебе перенастраивали эмоции. Я полагаю, это то, что называют смягчающими обстоятельствами. Их наличие помогает не так сильно, как должно было бы, не так ли? Я не могу изменить того, что делала. Я могу только идти вперед и стараться делать лучше. Я всегда буду убийцей. Мне это нравится. Ты всегда будешь ублюдком. Какая-то часть тебя наслаждается вышибанием двери и швырянием отрубленной головы на стол.

— N’importe quoi[7].

Я сделала мысленную пометку попросить Кристофера перевести. Он бегло говорил по-французски.

— Ну и парочка же мы с тобой, — сказал Хью.

— Угу. Сидим здесь, грустные, на крыльце, в то время как вторгается дракон, а у нашего папы кризис среднего возраста из-за золотых колесниц…

Хью ухмыльнулся, а затем его лицо потемнело.

— Сделай для меня одну вещь, — сказал он.

— Эм?

— Не делай с девочкой того же, что сделали со мной.

— Воля Джули — ее собственная воля. Я никогда ни к чему ее не принуждала и не планирую.

Элара соскользнула с ветки и спрыгнула на траву.

— Не все так плохо. — Хью встал и подошел к ней.

Я допила чай.

— Ты ему доверяешь? — спросила тетя у меня над ухом.

— Я доверяю выражению его глаз, когда он говорит об отце. Как будто он разрывается между любовью к нему и желанием придушить его.

— Это может оказаться глупостью.

— Если так, я разберусь с этим, — сказала я ей.

— Говоришь как королева. — Тётя провела призрачными пальцами по моим волосам. — Я наконец-то сделала из тебя королеву.

— Жаль, что у меня закончилось время.

— Я слышу поражение? — Эрра подняла брови.

— Нет, это реальность. У нас может не быть войск, чтобы сражаться с Нейгом, и мы точно не сможем противостоять ему и отцу одновременно. Дракон ненавидит нас, но особенно он ненавидит его.

— Ты просишь меня убедить твоего отца заключить союз?

— Если представится такая возможность.

Тётя замолчала. Встреча с моим отцом дорого ей обойдется.

— Ты многого просишь, дитя.

— Я слышу поражение?

Она фыркнула.

— Как ты собираешься его убедить? — спросила она. — Застыдишь? Угрозами?

Что там сказал Роман? Родители любят играть в спасителей.

— Нет. Я собираюсь позволить тебе так действовать. Если я так сделаю, папа просто воспримет это как личную атаку и перейдет в наступление. Он хочет быть героем. Он хочет прийти и спасти положение, и за это им будут восхищаться и любить. Поэтому я планирую смириться со своей судьбой. Мрачной, скорбящей, в темной яме отчаяния.

— Значит,