Честная игра - Патриция Бриггз
Как раз тогда, когда все стали немного приходить от шока их прибытия, когда люди в толпе начали перешептываться, лошади разошлись в стороны. Они попятились и развернулись, образовав две шеренги лицом друг к другу, и по проходу медленно проехал белый конь. Как и на других лошадях, на нем не было уздечки, но на этой лошади также не было седла. Только черные цепочки, протянутые через его гриву и хвост, усыпанные серебряными колокольчиками, которые мягко позвякивали в такт размеренному движению лошади.
На коне был мужчина, одетый в серебряно-белое. В правой руке он держал серебряный короткий меч, в левой — веточку растения с сине-зелеными листьями и маленькими желтыми соцветиями. Рута.
Белая лошадь остановилась у подножия лестницы, и Чарльз заметил кое-что. Во-первых, у лошади были ярко-голубые глаза, которые поймали его взгляд и холодно изучили его, прежде чем лошадь посмотрела на Лиззи. Во-вторых, всадником лошади был отец Лиззи.
— Я сказал им, — произнес он ясным, звучным голосом, — что они не должны отдавать дочь такому старому и могущественному человеку, как я, для любви. Что это плохо кончится.
Его лошадь переступила с ноги на ногу, но не двигая с места ни на миллиметр.
— Теперь мы все будем жить с последствиями.
Белый конь встал на дыбы. Это была точная, медленная левада, сбалансированная и грациозная, как любое балетное движение.
— То, что было сделано сегодня, не было правосудием. Этот человек изнасиловал и пытал мою дочь. Он бы убил ее, после того как закончил свои злодеяния. Но вы все видите в нас монстров. Вы так боитесь того, что прячется в темноте, что не можете разглядеть монстров среди вас самих. Хорошо. Вы ясно дали понять, что мы и наши дети не являемся гражданами этой страны, что мы не такие, как вы. И что мы получим отдельное правосудие, которое имеет мало общего с прекрасной леди, которая держит чашу весов в равновесии, и полностью связано с вашим страхом. — Лошадь снова опустилась на все четыре ноги. — Вы сделали свой выбор. И мы все будем жить с последствиями. Большинство из нас. Большинство из нас будет жить с последствиями.
Белая лошадь снова двинулась вперед, вверх по цементной лестнице. Ее подкованные серебром копыта цокали при каждом шаге, а Алистер Боклер крошил руту в левой руке и разбрасывал ее по дороге, оставляя за собой след из листьев, но он был слишком густым для маленькой веточки, которую он держал в руке. Последняя крошка листка выпала у него из рук, когда лошадь остановилась перед Лесом Хойтером.
Чарльз попытался пошевелиться, но обнаружил, что может только дышать.
— Нехорошо, что нападавший на мою дочь должен остаться в живых, — сказал Боклер.
Он поднял меч и замахнулся, металл без сопротивления встретился с плотью и победил. Он обезглавил Леса Хойтера перед телекамерой, а затем заговорил в нее.
— Двести лет я был связан своей клятвой, что не буду использовать свои способности ни для личной выгоды, ни для выгоды моего народа. Взамен нам разрешили приехать сюда и жить в тихой гармонии в месте, не скованном железом.
Он не сказал, кому принес присягу, хотя Чарльз считал, что это не имеет значения. Для такого, как этот фейри, клятва, данная ребенку, была столь же ценна, как клятва, данная королю или папе римскому.
Направив свой окровавленный клинок в сторону распростертого на земле тела, Боклер тихо сказал:
— Время этой клятвы прошло. Она была нарушена этим человеком и теми, кто освободил его, не считаясь с правосудием. Я возвращаю свою магию себе и своему народу. Наш день начинается заново.
Затем он поднял окровавленный меч к небу и резко объявил:
— Мы, фейри, объявляем себя свободными от законов Соединенных Штатов Америки. Мы их не признаем. У них нет власти над нами. С этого момента мы являемся нашей собственной суверенной нацией, заявляющей, что эти земли принадлежат нам. Мы будем обращаться с вами, как одна враждебная нация обращается с другой, до тех пор, пока м не решим поступить иначе. Я, Алистер Боклер, снова Гвин ап Луг, принц Серых Лордов, принимаю такое решение. Все подчинятся моим желаниям.
Белый конь поднялся на задние ноги и, развернувшись, помчался вниз по лестнице и обратно по тропинке, проложенной для него другими всадниками. Когда белый конь поскакал прочь, позади него поднялся белый туман, на мгновение окутавший их всех и забрав с собой всех фейри.
Сенатор Хойтер опустился на колени, чтобы оплакать своего сына.
Маррок проник в дом своего сына. Чарльз прилетел домой накануне вечером из Бостона. Он решил прекратить летать коммерческими рейсами, он больше не собирался смотреть как служба безопасности обыскивает его пару. Бран не мог спорить с его логикой, но они опоздали и сразу отправились домой. Бран хотел дать им выспаться, но ему нужно было убедиться, что они в безопасности, поэтому он отбросил вежливость.
Он бесшумно прошел по коридору в спальню.
Чарльз лежал на кровати, Анна безвольно растянулась на нем, ее волосы закрывали лицо. Бран улыбнулся, довольный тем, что его сын счастлив. Возможно что-то было не так, и он очень боялся, что очень скоро многое пойдет не так из-за неожиданного хода обычно осторожного фейри. Но знание того, что с Чарльзом все будет в порядке, приносило удовлетворение. В тот момент, наблюдая за спящим сыном, он полностью понял действия Боклера.
Чарльз распахнул ярко-золотые глаза.
— Поспи немного, братец волк, — очень тихо пробормотал Бран. — Я буду стоять на страже, пока ты не проснешься.
— Фейри вернулись в свои резервации, — сказал Бран, подавая Анне блинчики. Он любил печь блинчики на завтрак, но блинчики в форме оленя были в новинку. Чарльз старался не анализировать своего отца, когда мог этого избежать.
— А как же люди? — спросила Анна. — Бюрократия в резервации? — Казалось, ее не беспокоили блинчики.
Чарльз проснулся после перелета из Бостона в Монтану и обнаружил, что его отец готовит для них завтрак: сосиски и блинчики в форме оленей. И это были не просто олени, они были похожи на Бэмби из мультфильма Диснея. Чарльз не хотел знать, как
