Ева Никольская - Достать василиска!
В этот момент девушка резко выгнулась назад, выскользнув из-за завесы мужских волос, и я узнала в ней Катарину.
— Что?! Нет! — воскликнула, не успев вовремя прикрыть ладонью рот.
— Что? — эхом повторила ведьмочка, открыв затуманенные страстью глаза, и… увидела нас.
А следом за ней обернулся и демон, в чье лицо я имела глупость посмотреть. Гневно прищуренные очи, полные колдовского серебра, высокие скулы, хищно раздувающиеся крылья носа и плотно сжатые губы, которые я теперь очень даже была готова поцеловать. Меня внезапно озарило — это любовь! Та самая, которая бывает с первого взгляда. И, повинуясь нахлынувшему чувству, я, словно в трансе, шагнула к инкубу.
— Эллис… — прошептала Катарина, как мне показалось, испуганно, но я, как зачарованная, смотрела только на ее партнера, а он все больше хмурился, разглядывая меня. — Элечка, остановись! Это все чары! — долетел до моих ушей голос подруги, которая пыталась вывернуться из объятий блондина, но он лишь сильнее прижимал ее к своей обнаженной груди.
У-у-у… какая мускулатура, а крылья-то какие! И не беда, что полупрозрачные, так и хочется провести по ним рукой, понять — осязаемые или призрачные?
— Зар-р-раза-а-а, — в третий раз за сегодня простонал Сверр, хватая меня обеими руками за талию и прижимая спиной к себе. — Сигурд! Какого лешего ты на нее посмотрел?
— Какого лешего вы оба сюда вломились? — совсем недружелюбно огрызнулась моя новоявленная привязанность. А голос-то какой… мм, заслушаешься! Я снова замурлыкала, а старшекурсник зарычат.
— Вам еще и леших пригласить? — не скрывая восторга, осведомились от двери, которая, пока мы играли в гляделки, успела открыться. Так что в кабинете теперь находилась не только наша четверка, но и еще одна колоритная парочка: чешуйчатая лысая тетка и красавчик-сильф с заплетенными в мелкие косички черными волосами. Тоже ничего такой, но демон вне конкуренции. Сверр же и вовсе меня раздражать начал, ибо мешал дотянуться до вожделенного объекта. — Это уже оргия какая-то будет!
— Оргия? — раздалось из коридора. Этот голос отрезвил всех, даже изнывающую от неразделенной любви меня, так как слово ректора для любого студента — приговор. — Что у вас тут происходит? — вливаясь в наш дружный (или не очень) коллектив, поинтересовался Ежи Вацлович.
— Бабушкино зелье в действии, — отчиталась я, не сумев выдержать пристальный взгляд Камински, который отчего-то точно знал, с кого спрашивать.
— Арина, значит, поспособствовала безобразиям, — покачал головой он. — И почему я не удивлен?
— Простите, — шепнула красная как рак Катарина и, нервно поправляя расстегнутую блузку, попыталась ретироваться, но демон ее снова не отпустил. Он вообще вцепился в бедную ведьмочку, как в спасательный круг, и полностью игнорировал все ее трепыхания.
— Бабушка не виновата! — встала на защиту родственницы я. — Она для котов зелье готовила. Это я налила его в графин, — и, потупившись, добавила, — случайно.
— Фамилия говорит сама за себя, — вздохнул оборотень. — Неужели так Сальдозар приглянулся, что не устояла? — поддел он меня.
— Вовсе нет! — вскинула голову я. — Вернее, уже да, — вспомнила о великой любви, что снизошла на меня пару минут назад. — Но если подумать…
— Достаточно, — оборвал мою путаную речь Ёжик и, повернувшись к светловолосой парочке, устало спросил: — Сигурд, где твои очки?
— В первом ящике стола, — ответил демон, по-прежнему не меняющий облик на человеческий.
Он так трогательно обнимал Катарину, прикрывая ее от посторонних глаз не только руками, но и своими удивительными крыльями, похожими на серебристую вуаль. А еще он ни на кого не смотрел, кроме нас со Сверром, и в мою голову закралась мысль, что чары инкуба, о которых пыталась предупредить ведьмочка, действительно имели место быть. Отчего одновременно стало легко и грустно, а еще во мне начало зарождаться возмущение. Ведь получалось, что этот гадкий демон и Катю тоже околдовал! Она-то в отличие от нас никакие «Супермарты» не пила, так с чего бы ей таять в объятиях крылатого искусителя? Пока я накручивала себя неприятными выводами, ректор подал блондину темные очки и тот их тут же надел.
— Ты тоже хорош, — сказал ему Ежи Вацлович. — Не мог запереться, раз так проняло?
— Я запирался, — спокойно ответил Сигурд, гладя по волосам Катарину, спрятавшую пунцовое от стыда лицо на его груди. — Вернее, попросил Ехтиндру меня запереть, что она и сделала. — Он кивнул на целительницу, подпирающую стену.
— Вместе с девочкой заперла? — В голосе оборотня послышалось сочувствие.
— Нет. — На лице блондина заиграли желваки. — Девочка пришла потом.
— И о чем же вы думали? — укоризненно вопросил ректор, посмотрев по очереди на всех нас. — Даже у самых крепких стен есть глаза и уши, про ваши любовные приключения слухи разлетятся в мгновение ока. — Мы с брюнетом, все еще удерживающим меня за талию, не сговариваясь, переглянулись, а Катарина снова задергалась, пытаясь вырваться из рук демона. И опять безрезультатно. — Да госпожу Ирмин теперь если не засмеют, то однозначно заклюют поклонницы Сальдозара. Они и так косо на нее смотрят, а теперь что? Сплетни — яд, и идеальную репутацию отравят, дай только волю. Или, думаете, я по наводке собственной интуиции сюда заглянул? Уже пол-академии перешептывается, смакуя инцидент с разбитым графином и странную реакцию Сальдозара на выпитую воду. А ты, Сверр, тоже молодец! — Камински обвиняюще посмотрел на дипломника поверх моей головы. — Мог бы свои догадки попридержать, а не делиться ими с первыми сплетницами АРиС прежде, чем бежать к Страховой!
Я весьма ощутимо двинула парня локтем, окончательно убеждаясь, кто тут главное зло. Старшекурсник крякнул, рыкнул, помянул ставшую привычной заразу, после чего стиснул меня так, что крякнула и пискнула уже я. Но возмутиться не успела, ибо куратор, влюбленность к которому постепенно сходила на нет, выкинул очередной финт.
— Прекрас-с-сно, — прошипел он, разворачивая Катарину спиной к себе и лицом к нам. — В таком случае не вижу смысла больше скрывать, что госпожа Ирмин — моя невеста, — и, подняв руку обескураженной блондинки, продемонстрировал всем четкую серебряную вязь брачного браслета на ее запястье.
— Да-с! — победно выдохнула молчавшая до этого момента целительница с чешуйчатой кожей. Протянув раскрытую ладонь погрустневшему сильфу, она потребовала: — С тебя должок! Проиграл — плати.
Тот буркнул: «Позже». Катька, словно очнувшись от транса, резко отдернула руку, развернулась, не покидая объятий блондина, которые в принципе покинуть было нереально, ибо хватка у мужика, похоже, железная, и, придерживая разорванный ворот блузки, возмущенно воскликнула:
