Ева Никольская - Достать василиска!
Тот буркнул: «Позже». Катька, словно очнувшись от транса, резко отдернула руку, развернулась, не покидая объятий блондина, которые в принципе покинуть было нереально, ибо хватка у мужика, похоже, железная, и, придерживая разорванный ворот блузки, возмущенно воскликнула:
— Так это все вы, да? Все из-за вас! Та записка была лишь поводом, чтобы меня сюда заманить? В ней хоть что-то написано или там пустой лист? Что я вам сделала, раз вы отправили меня на заклание…
— Ой, вот только не надо врать, что тебе неприятно было, — ехидно протянула Ехидна. Или нет, как ее там? Ехтиндра, во! — Вон какая вся раскрасневшаяся, губки припухшие, глазки горят… Форму можно в утиль отправлять, жених новую купит.
— Заткнис-с-сь, Тиндра, — прошипел Сальдозар, накрывая ладонями пальцы блондинки, на которых заблестели искорки разбушевавшейся силы.
— А что я-то? На то, когда твоя выдержка наконец даст трещину и ты соблазнишь свою ведьму, Зар, уже куча народу поспорила, — сложив на груди руки, заявила чешуйчатая стерва. — Вот на них свой гнев и срывай. А я просто дала тебе лекарство от незнакомого зелья, как и обещала. И тоже не смей врать, что тебе не понравилось!
— А не охренели ли вы тут все, на людей-то спорить? — обалдев от таких новостей, поинтересовалась я. Сексуальное возбуждение, все еще мучившее меня, резко сменило вектор. Сейчас мне хотелось драться. И прежде всего, начистить две наглые морды, которые самодовольно ухмылялись, стоя у двери. Но первым получил, естественно, Сверр, так как он не хотел пускать меня на разборки.
Все вокруг загалдели, обвиняя друг друга, и только демон с ректором молчали. Первый удерживал и оберегал Кати, второй задумчиво поглаживал свою лысую макушку.
— Я… я вас обоих «Супермартом» напою! — не в силах вырваться из рук проклятого старшекурсника, пригрозила я Ехтиндре и ее подельнику.
— А ну молчать! — рявкнул Ежи Вацлович, а когда все затихли, подошел к каждому, чтобы сказать свое веское слово. — Значит, так. Вы двое, — обратился он к сильфу с «ящерицей», — что, дел своих нет? Есть? Отлично! Ими и идите заниматься, нечего тут воду мутить. А после учебных часов оба чтобы явились в мой кабинет! — Когда дверь за парочкой провокаторов закрылась, оборотень повернулся к Сальдозару и притихшей ведьмочке, на которую легкие поглаживания жениха действовали успокаивающе. — Госпожа Ирмин, Сигурд — поздравляю! — коротко и по существу сказал Камински. Когда же очередь дошла до нас, он внимательно осмотрел босую меня с растрепанной шевелюрой, тяжело вздохнул и страдальчески поинтересовался: — И что делать с тобой, Страхова-младшая? Пару дней в академии, а уже вся группа знахарей-второкурсников жалуется на кошмарный сон, после которого у большинства несварение.
— Они сами напросились!
— А на животный возбудитель в графине кто сам напросился? — иронично спросил ректор.
— Это случайность. — Я опустила глаза, лихорадочно придумывая подходящее оправдание своему глупому поступку. — Эксперимент хотела провести, на себе… Но без жертв! — добавила поспешно. А оборотень, чтоб ему птичий сюрприз на лысину прилетел, возьми да и приложи к моим вискам свои пальцы. Я дернулась, Сверр удержал. Ох и получит он еще ведьмино «спасибо», когда из переделки наконец выберусь.
— Мне нужно твое согласие, Эллисандра, — потребовал Ежи Вацлович, неотрывно глядя на меня своими желтыми глазами с вертикальным зрачком. — От этого зависит строгость наказания. Прости, но такую провинность оставить без внимания я не могу.
— А те двое…
— И они свое получат. Согласие, Эллис!
— Да пожалуйста! — воскликнула, понимая, что все равно не отвертеться. — Мысли читать будете?
— Память, — терпеливо пояснил Камински. — За последние дни. Глаза закрой, так тебе будет легче.
Едва я выполнила просьбу, как на меня обрушился поток воспоминаний. Вот мне на голову надевают мешок «благородные» сосунки, чтобы заставить сварить приворотное зелье, вот я настаиваю на том, что пить его надо обоим, а не только малышке Дрюр, хотя точно знаю, на кого именно оно подействует. А потом за издевательство над младшим Рэдгрувером меня отстраняют от учебы преподаватели, которым я раньше доверяла. В следующем эпизоде я уже ругаюсь на крыше с господином градоначальником. Потом встреча с бабушкой и гонки по лесу с зомбо-кротом, знакомство с «зеленым капюшоном» и побег. Дальше встреча с черной королевой, рассказывающей про ритуалы на крови, используемые дедом Алана, и наивкуснейшие пельмешки. Я аж сглотнула, внезапно ощутив жуткий голод.
— Потом тебя кавалер в столовую сводит, — проворчал Камински, продолжая вытягивать на поверхность все новые эпизоды моей развеселой жизни. Особенно его впечатлила помолвка с полозом, судя по эмоциональному «ну ни фига себе!», которое совершенно не вязалось со спокойным и рассудительным ректором АРиС. На просмотре нашей охоты за троллями оборотень странно хрюкнул, и я даже хотела открыть глаз, чтобы посмотреть, чего это он, но веки были слишком тяжелы. Ну а когда увидел, отчего я так разозлилась и для кого зелье в графин подлила, резко меня отпустил, отступил и строго проговорил:
— В мой кабинет! Сверр, быстро!
Тот наверняка бы подчинился приказу, если б у меня после разрыва тактильного контакта с ректором не случилась бешеная путаница воспоминаний, навалившихся разом. Голова закружилась, в глазах потемнело, и, тихо всхлипнув, я повалилась на дипломника, который подхватил меня на руки и обеспокоенно произнес:
— Ежи Вацлович! Может, позже? Плохо ей.
— Скоро все пройдет. Страхову на диван усади, Сальдозар ее отправит потом порталом в башню. А сам ко мне. Сейчас же!
Камински был неумолим, и Сверр с тяжелым вздохом подчинился. Я же мысленно порадовалась, что ректор не стал смотреть мою память дальше, слишком уж там интимные моменты были, не для посторонних глаз.
— Но я не знаю, где она живет. — Голос демона вырвал меня из собственных мыслей.
— Эллис с Катариной соседки.
— Понял, — коротко ответил блондин, в то время как брюнет осторожно сгружал мое обмякшее тело на сиденье.
— Ты как там, Элька? — шепнул он, низко наклонившись.
— Жить буду, — пробормотала я, не открывая глаз.
— Долго и счастливо? — усмехнулся парень, довольный моим ответом.
— Угу, назло врагам. — Уголок моих губ поднялся в слабом намеке на улыбку.
— Эль, Элечка, — подбежала ко мне Катарина, судя по звяканью стекла, со стаканом воды, — выпей, тебе полегче станет.
— Да мне и так неплохо, — отозвалась я. — Просто слабость жуткая.
— Пройдет, — заверил ректор.
