Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз
– Да и не надо! Он мне явно не поможет, если я выгляжу так плохо, – бросила я, не сдерживая злость.
Дед крякнул, подбирая слова.
– Госпожа Андромеда, у вас очень тонкий стиль экспрессионизма. Вышло непривычно, но немного попрактиковавшись, у вас будет получаться лучше.
Меня сейчас стошнит! Нашелся защитник!
– Вот как раз и попрактикуйтесь, тетушка. Вы же хотели нарисовать нашего гостя. Вы следующий, господин Редвил и удачи! Кстати, можно убрать первый блин комом куда-нибудь подальше, пока не доработаете?
– Хорошо Вивьен. Я не буду обижаться на тебя, только благодаря Адаму. Он смог вселить в меня надежду, что во мне есть дар свыше.
– Да, Андромеда, у тебя есть дар, – буркнул дед, в тот самый момент, когда в гостиную зашел мой отец. У него было на редкость приподнятое настроение, сочившееся из него улыбками.
– Отец, ваше новое приобретение? – непонимающе уставился он, – не знал, что нам нужна какая-то особенная вещь, чтобы изгонять злые чары из особняка.
Я закатила глаза, а Адам подавил улыбку.
Андромеда повернулась, встав в позу руки в боки.
– Вообще-то, я пишу портреты. Я изобразила Вивьен и никто не сказал что вышло похоже.
Алистер сморщил лоб и подойдя ближе, разразился диким смехом. Он смеялся так, что выступили слезы, а тетка, не выдержав, выбежала из гостиной, полная обиды.
На мое удивление, за ней поторопился Адам Редвил, пав в моих глазах ниже некуда.
Я не могла понять, чем вызвано такое рвение угождать женщине, замужней, между прочим, и старше его лет на десять, не меньше.
Оставив родню в гостиной, я накинула плащ.
Дома становилось нестерпимо. Зато в зимнем саду было тихо и спокойно, несмотря на задувающий ветер. Дождя не было, но было достаточно прохладно, посему, внутри я включила тепловые кристаллы, чтобы растениям и мне было комфортно.
Мой высаженный гибрид, пока не проявлял каких-либо намеков на жизнь.
Большой горшок был пуст. У меня появилась мысль добавить туда капель для роста, но передумала, испугавшись, что овощ гибрид проломит зимний сад и испортит растения.
Через мутное окно, пока я поливала гибискус синий, я разглядела подготовленный экипаж Редвила. В него шустро нырнула Андромеда и сопровождающий ее Адам. Оба были в плащах, прячась от ветра.
Сверление в груди, мне совершенно не понравилось.
Я не хотела, чтобы они увидели мой силуэт и отступила вглубь сада.
Настроение дошло до отметки крайней отвратительности.
Тетка имела право развлекаться с кем хотела и обычно меня это не напрягало, но что же так не давало мне покоя в ее желании завлекать Редвила?
Неужто я какой-то своей частью к нему неравнодушна?
Вопрос застал меня врасплох. Я даже растерялась и выронила из рук тяпку, которая упала мне на большой палец ноги.
Мое предположение было бредовым. Мне не мог нравится этот заносчивый пуран (индюк), мнящий о себе не весть что и не желающий целоваться с такими как Вивьен Стейдж, находя эти действа невозможными.
Будто он целовался со статуей тыквы, а не с живым человеком женского пола!
Бесясь и злясь за мысли об этом человеке, я провела в таком состоянии и зимнем саду почти весь день, пока не стало темнеть, и я не почувствовала, что пухну от голода.
Первым делом, что я увидела, зайдя внутрь особняка, это был портрет Редвила. Я позволила себе громко рассмеяться, прямо как мой отец. Адама изобразили очень худым и плечистым (видимо тетка, видела фигуры людей, под каким-то своим странным углом). Волосы висели по плечам как черные палки с синим отливом, подбородок оказался острым как скулы и нос, зато взгляд, на удивление смотрящий прямо, походил на глаза озлобленной враны, у которой отняли кусок съестного, и она намеревалась всех заклевать.
– Кружок карикатур какой-то, – выдала я, закатываясь еще больше, так как рядом с портретом Редвила стояла и я, пугающая всех окружающих.
– У меня к тебе есть вопрос, Вивьен.
За моей спиной раздался голос. Я вздрогнула, не ожидая увидеть Агнесс.
– Нельзя же так подкрадываться, тетушка.
Женщина, облаченная в сумрак своего почти черного платья, смотрела на меня как на человека, лишенного чести и достоинства.
Ее внешний вид так и кричал о том, кем она меня считает на самом деле.
Возможно, ее переклинило после того, как она насмотрелась на портреты в гостиной, но походила она на суанского дракона, готового изрыгать огонь.
– Я думала, еще не все потеряно. Спасала твою душу от греха, коим ты оказалась наполнена до краев. Видно, все оказалось тщетным.
– Вы перемерзли в холодный месяц? – не понимающе поинтересовалась я.
– Если бы все было так просто. Я говорила им что мы запустили тебя, дали своеволие, которое не привело ни к чему хорошему. Ты стала такой же развратной, как и Андромеда.
– Тетушка, выражайтесь яснее, я не понимаю, что вы хотите сказать, тем более, кто что говорит, у того и болит. Понимаете, о чем я говорю?
Агнесс прищурилась.
– То было недоразумение.
Я растянулась в ухмылке.
– Раз так, то спросим у господина Адама напрямую.
– Перестань кривляться! – прошипела женщина, выуживая из подмышки книгу. Мою книгу Эдерики Нейл, которую я оставила в одном из гостиных залов! – Ты читаешь непотребную литературу, неслыханную на мой взгляд и настолько обнаглела, что бросаешь этот срам, где не попадя! Я говорила отцу, что тебя, с таким невыносимым характером надо была отдать на несколько лет в кельи, чтобы ты убила в себе все глупости, только так можно избавиться от них, смирением и послушанием.
– Вам, смотрю, это не помогло, тетушка. Все время что-то происходит, то ваша озабоченность нашим гостем, то странные обстоятельства, случающиеся у вас.
– Не неси глупости. Вот это, что я держу в руках, это говорит обо всем.
Агнесс подняла книгу вверх. На обложке блеснули буквы.
– Это не моя, – спокойно произнесла я, отметив, что врать мне удается все лучше и лучше.
Неожиданно открылась дверь, впуская из темноты внутрь особняка Адама и Андромеду. Пара остолбенело застыла, не понимая, что за сюжет развернулся в холле.
– А чья? – рявкнула Агнесс, совершенно не обратив внимание на вошедших, один из которых членом семьи никак не являлся. – Кто является чтецом такого позора, да еще и с развратными картинками?
– Господин Редвил. Я видела его читающим книгу.
Адам уставился на меня как на человека, лишенного тормозов.
– Господин Редвил, это вы тот, кто пустил
