Любовь сквозь речные воды - Олеся Нилова
— Никому не беспокоить Его Высочество! — Шепнула она охранникам у двери и, счастливая, убежала к матери.
Тай подошел к ванной и провел рукой по воде, не отрывая глаз от жены.
— Позволишь? — Негромко спросил он.
Девушка кивнула. Тай разделся и опустился в воду рядом с ней. Он с улыбкой вспомнил, как заставил ее купать его, и сам едва справился с искушением. Теперь между ними не было недомолвок.
Тай взял мочалку и, намылив ее, начал нежно массировать тело жены. Он усадил ее спиной к себе и медленно оглаживал ее грудь, живот, спускаясь ниже и снова поднимаясь наверх, будто дразня ее. Сия откинулась ему на грудь и часто дышала. Принц отложил мочалку и скользнул пальцами между ног девушки. Сладкие ласки вскоре привели ее к оргазму.
Отдышавшись, Сия лукаво взглянула на мужа: «Теперь моя очередь».
Ночь была полна удовольствий. Измотанные, но счастливые, юноша и девушка уснули в объятиях друг друга.
«На выход!» — грубо скомандовал охранник. Ин-Ху недовольно сощурилась, но повиновалась. И так давно не было никаких новостей. Теперь хоть что-то начало происходить. Все это время, пока принц Тай решал свои дела, она провела в темнице, пытаясь наладить отношения с Шангом.
Тот был в гневе от того, что она не рассказала ему всей правды о своем происхождении, да еще и решила запереть его в землях клана Черного Махаона. Юный принц был уверен, что дед ведьмы — старейшина Янвей — не оставит его в живых. Ин-Ху же пыталась убедить его, что своим решением она только помогает ему, и ей обязательно удастся убедить дедушку.
Их обоих вывели из темницы и, пререкающихся, доставили во дворец — на аудиенцию к Его Высочеству. Ин-Ху опешила, увидев рядом с принцем деда. Как выяснилось, Его Высочество отправил за старейшиной, чтобы лично заручиться его согласием на предоставление убежища Шангу.
Седовласый старец с болью смотрел на Ин-Ху: он не видел внучку долгое время, с тех самых пор, как она окончательно решила встать на сторону младшего принца.
Уже много лет в долине бабочек, принадлежавшей клану Черного Махаона, царило спокойствие. Маги клана давно уже не принимали участие в междоусобных или других войнах. Они давно доказали свою силу другим кланам, и те не рисковали нападать на них. И все же долина была окружена защитным барьером: старейшины клана слишком дорожили этим укромным уголком на краю королевства Хейлан. Барьер мог пересечь лишь член клана. Чужак мог явиться в долину лишь по приглашению и в сопровождении истинного носителя крови Черного Махаона.
Нередко случайные путники забредали в ущелье, ведущее к этому магическому месту. Оно привлекало их тонким ароматом диких цветов, покрывающих каменные стены ущелья и роем невероятной красоты черных бабочек, взмывающих с каменных стен при приближении людей. Но дальше ущелья путники пройти не могли. Что-то будто выталкивало их, не давая ступить ни шагу дальше. Они начинали бродить вокруг, и наконец, сдавались и поворачивали обратно.
Старейшина Янвей обеспечил дому клана надежную защиту. Но в то же время он не запрещал своим сородичам покидать долину и приходить в мир людей. Им было запрещено лишь приводить их домой. Члены клана должны были соблюдать осторожность, не впутываться в неприятности и избегать вмешательства в государственные дела. Янвей давно уже отошел от дел дворца. Он не поддерживал покойного короля, и уж точно не испытывал симпатии к его сыну Шангу. О новом принце Тае он мало что знал, но до него доходили вести, что народ доволен введенными им реформами, он строг, но справедлив, и намерен до конца отстаивать свое право на трон.
Янвей прожил долгую жизнь и в свое время вел дела с кланом Ю, с уважением относясь к его традициям и порядкам. Более того, он знал и маленькую Таилу, и ее покойного отца, и двоюродного брата — нынешнего главу клана. Янвею хотелось верить, что сын Таилы действительно станет достойным правителем.
Что касается клана Чхве, который настойчиво продвигал на трон юного Шанга, Янвей был ярым его противником. Именно члены клана были повинны в смерти мужа его дочери Ин-Джи. Старейшина мечтал сделать его своим преемником, он видел в зяте огромный потенциал. Но тот имел определенные амбиции и пытался приблизиться ко двору, несмотря на увещевания Янвея. В итоге оказался мертв, все было списано на несчастный случай, но старейшина знал, кто на самом деле повинен в смерти зятя. Членам клана Черного Махаона запрещено было приближаться к дворцу. И все покорно следовали этому приказу. Кроме одной юной девушки — собственной внучки Янвея Ин-Ху.
Дочь колдуньи Ин-Джи с детства была любимицей деда. Малышка Ин-Ху обладала незаурядной силой — казалось, она впитала в себя магию деда, бабушки и обоих родителей. Она после своей матери стала единственной за долгие годы, кто умел обращаться черной бабочкой. Это был удивительный дар. Возможно, это и сгубило ее. В полной мере овладев трансформацией, Ин-Ху стала часто покидать долину. Неизведанные земли манили ее. Все чаще и чаще девушка стала надолго пропадать, пока однажды не добралась до столицы и не встретила юного принца Шанга. То, чего боялся Янвей больше всего, произошло: еще один член его семьи приблизился к королевской семье.
Старейшина оправил за внучкой слежку, он пытался запереть ее в долине, но она снова и снова сбегала к возлюбленному. Когда она принялась помогать Шангу в борьбе за престол, Янвей окончательно разгневался и запретил Ин-Ху возвращаться в земли клана, несмотря на мольбы ее матери.
И все же старейшина каждый день ждал возвращения любимой внучки. Он боялся, что та лишится жизни, как и ее отец. И снова из-за члена клана Чхве.
И вот теперь у него появилась надежда, что Ин-Ху, наконец, вернется домой. Но условием, при котором принц Тай готов был отпустить ее, было лишение ее сил и обещание старейшины присматривать за Шангом и не допустить его вмешательства в дела дворца.
Янвей уже говорил со жрицей Шу-ин, он знал, что та наложила на его внучку связывающие силы узы, и был не против. Наоборот, считал, что вечно ищущая приключений Ин-Ху так будет в большей безопасности. Что касается младшего принца…
Старейшина с неприязнью смотрел на юношу. Тот был так молод и хорош собой, но уже успел натворить столько зла. Одно убийство родного отца чего стоило. Но разве в глубине души Янвей не мечтал о мести? Разве не молился он духам о том, чтобы клан
