Ками Гарсиа - Прекрасная тьма

Я внимательно осмотрел комнату. Она должна быть где-то здесь.

- Я чувствую, что отличаюсь от всех остальных, даже от других Магов, — это был голос Лены. Я поднял голову вверх.

Они были прямо надо мной, лежа на расписанном черным потолке, — Лена и Джон, голова к голове, болтают, даже не глядя друг на друга. Они смотрели на пол так же, как я по ночам разглядывал свой потолок, когда не мог заснуть. Волосы Лены лежали на ее плечах, прямо вдоль потолка, как если бы она лежала на полу.

Это могло бы показаться невозможным, если бы я такого еще не видел. Только на этот раз она на потолке была не одна. И там не было меня, чтобы вернуть ее вниз.

- Никто не может объяснить мне природу моих сил, даже моя семья. Потому что они не знают, — отрешенно сказала она. — И каждый день я просыпаюсь, и могу сделать что-то, чего не могла еще за день до этого.

- Со мной так же. Однажды я проснулся с мыслью, куда бы я хотел пойти, и через секунду оказался там, — Джон подбрасывал что-то в воздух и ловил, снова и снова. За исключением того, что он подбрасывал это что-то не к потолку, а к полу.

- Ты не знал, что умеешь Путешествовать?

- До того момента, когда первый раз сделал это, нет, — он закрыл глаза, но подбрасывать мяч не перестал.

- А как же твои родители? Они знали?

- Я никогда не знал своих родителей. Они исчезли, когда я был маленьким. Даже маги сбегут от фрика, стоит им увидеть одного.

 Я не мог сказать, лгал ли он. В его голосе были горечь и боль, звучавшие искренне.

Лена перевернулась на бок и приподнялась на локте, чтобы лучше его видеть.

- Мне очень жаль. Это, должно быть, ужасно. По крайней мере, у меня была бабушка, чтобы заботиться обо мне, — она посмотрела на мяч, и он застыл в воздухе. — Теперь у меня никого нет. Мяч упал на пол. Он подпрыгнул несколько раз и закатился под кровать. Джон повернулся, чтобы посмотреть на нее.

 — У тебя есть Ридли. И я.

 — Поверь мне, как только ты узнаешь меня, быстро удрать уже не успеешь.

Между ними сейчас было всего несколько дюймов.

- Ты не права. Я знаю, каково чувствовать себя одиноким, даже если вокруг полно людей.

Она ничего не сказала. Неужели именно так она себя и чувствовала, когда была рядом со мной? Она чувствовала себя одинокой, даже когда мы были вместе? Когда она была в моих объятиях?

- Ли? — мне стало плохо, когда он назвал ее так. — Когда мы доберемся до Великого Рубежа, все будет по-другому, обещаю.

- Большинство людей говорят, что его не существует.

- Это потому, что они не знают, как его найти. Ты можешь попасть туда только через Туннели, я отведу тебя туда, — он приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. — Я знаю, ты боишься. Но я буду с тобой, если ты этого хочешь.

Лена отвернулась, вытирая один глаз тыльной стороной ладони. Я увидел черные завитушки, которые стали мрачнее, они меньше были похожи на рисунки, сделанные шарпи, больше на татуировки Ридли и Джона. Она смотрела прямо на меня, но она не могла меня видеть.

- Я должна убедиться, что я никому больше не наврежу. Не важно, чего хочу я сама.

- Это важно для меня, — Джон большим пальцем аккуратно стер Ленины слезинки, наклоняясь к ней ближе. — Ты можешь мне доверять. Я не причиню тебе боли, — он прижал ее к груди, положив ее голову себе на плечо.

Можно?

Я больше ничего не слышал, и видеть ее стало труднее, как будто изображение стало уменьшаться. Я заморгал, пытаясь сфокусироваться, но когда я снова открыл глаза, передо мной вновь был кружащийся голубой потолок. Я повернулся на бок, лицом к стене.

Я снова был в комнате тети Кэролайн, а они исчезли. Вместе, где бы они сейчас ни были.

Лена забывала меня, она откровенничала с Джоном, и ему удавалось вернуть прежнюю Лену, которой, я думал, больше нет. Может быть, я никогда и не смог бы удержать ее.

Мэйкон жил во Тьме, моя мама в Свете.

Может быть, нам не дано было найти способ, чтобы Смертные и Маги могли быть вместе, потому что так было предрешено.

Кто-то постучал в дверь, хотя она была открыта.

- Итан? Ты в порядке?

Лив. Ее шаги были тихими, но я их слышал. Я не пошевелился.

Край кровати немного прогнулся, когда она села. Я почувствовал ее руку, когда она коснулась моего затылка. Прикосновение было успокаивающим и знакомым, как если бы она делала это тысячу раз. В этом была вся Лив — как будто я знал ее всю жизнь. Казалось, что она всегда чувствовала, что мне нужно, как будто она знала даже то, чего о себе не знал я сам.

- Итан, все будет хорошо. Мы разберемся, что все это значит, я обещаю, — я знал, что она так и думает.

Я повернулся. Солнце уже зашло, и в комнате было темно. Я не удосужился включить свет, но мне был виден ее силуэт, она смотрела на меня сверху вниз.

- Я думал, что тебе не положено вмешиваться.

- Не положено. Это первое, чему профессор Эшкрофт научила меня, — она ненадолго замолчала. — Но я ничего не могу с собой поделать.

- Я знаю.

Мы смотрели друг на друга в темноте, ее рука лежала на моей щеке, куда переместилась, когда я перевернулся. Я впервые увидел саму возможность быть с ней вместе. Я чувствовал что-то, глупо было это отрицать, и Лив тоже чувствовала, я видел это в каждом ее взгляде.

Лив легла рядом и обвила меня руками, склонив голову на мое плечо.

Моя мама нашла способ жить дальше после Мэйкона. Она влюбилась в моего папу, что, казалось, доказывало, что можно потерять любовь всей жизни и полюбить снова. Разве не так?

Я услышал тихий шепот, не внутри моего сердца, а дыхание у моего уха. Лив наклонилась ближе.

- Ты с этим справишься, как и со всем остальным. Кроме того, у тебя есть кое-что, чего нет у большинства Проводников.

- Да? И что это?

- Отличный Хранитель.

Я провел пальцами по шее Лив. Жимолость и мыло — так она пахла.